Не стремитесь к власти над миром - ничего хорошего не получится… А, может, и получится - что ещё хуже.


Впервые за много тысячелетий он смотрел на эти стены. Хотя теперь он видел их по-другому, не так, как прежде, он прекрасно помнил всё, что находилось внутри. И мастерские в левом крыле замка, где создавались самые дивные артефакты мира. И библиотеку в правом крыле, равной которой не было нигде, ни на Дестрале, ни на Даксии – не существовало события в истории мира, упоминания о котором нельзя было бы там найти.

И память вернула его на 100 000 лет назад.

Прошло всего несколько столетий с момента его создания. Он стоял перед замком, сжимая в руке табличку-пропуск. В ней была просьба к правителю острова позволить одному из Макут поработать в его библиотеке. Но он пришел сюда вовсе не для того, чтобы всего лишь поискать в библиотеке Артакхи сведения, необходимые для создания новых Рахи. Нет, его тянула сюда жажда знаний, которыми будет обладать он один, и которые однажды сыграют решающую роль в той борьбе за власть и могущество, которая есть жизнь. Глупец Мизерикс не понимал этого, когда посылал его сюда. Он будет велик! Он добьется большего, чем все другие Макуты!

Он пока ещё смутно представлял, что хотел найти, но то, что он узнавал в этой библиотеке, завораживало. С жадностью он вчитывался в тексты, перебирал стопки табличек, рылся в древних записях … И понимал, что до этого момента он не знал ничего о мире… Он проводил в библиотеке целые дни, забыв о времени, и однажды...

– Разгадываешь тайны мира?

Он вздрогнул от неожиданности, едва не выронив табличку. Он не слышал, как она подошла, и даже не мог предположить, сколько времени она провела рядом с ним, наблюдая за его работой.

Он видел её и прежде в замке, но никогда не разговаривал. Она была Тоа – хотя и особенной Тоа – а, следовательно, существом намного ниже его. Но демонстративно отказываться от разговора было бы глупо – она была у себя дома, он – нет, и ему была нужна эта библиотека. А отрицать было еще глупее: она наверняка знала, какие таблички он читал, и поэтому он кивнул.

- Зачем тебе это нужно? - спокойно спросила она.

- Разве не каждый хочет узнать тайны мира?

- Не каждый. Большинство живущих лишь изредка задумывается о том, как и для чего существуют они и то, что их окружает. А девяти десятым тех, кто об этом задумывается, знания нужны не сами по себе. Ты хочешь власти.

Это не было вопросом. И он не стал лгать, возражая.

– Зачем тебе это? – повторила она.

– Затем, что власть – это возможность что-то совершить. Изменить жизнь других. Я смогу дать моим братьям возможность столько сделать для мира… - он говорил что-то ещё, но она прервала его.

– Нет, ты ищешь власти только для себя, – равнодушно произнесла она. Он начал было что-то возражать, но она продолжила:

– Не обманывай себя, говоря что хочешь разделить власть со своим Братством. Её можно обрести только одному. Но ты, Макута, ты ведь боишься одиночества. Поэтому тебе и нужно, чтобы все знали и всегда помнили о тебе. Поэтому ты так и хочешь стать самым могущественным в мире.

Он собирался ответить. Его бесило, что Тоа, которую он по определению неизмеримо превосходил по способностям, разговаривает с ним, как с мальчишкой. Но в этот момент он встретился с ней взглядом, и внутри у него всё похолодело. В её глазах были пустота и ледяное равнодушие ко всему. А она рассмеялась. Смех её был удивительно мелодичным и, вместе с тем, беспощадным. Она смеялась, но её глаза были мёртвыми, и он, который считал, что не способен испытывать страх - испугался. Так испугался, что позорно смешался, не найдя, что сказать или сделать.

Все эти годы он помнил тот разговор. Он делал всё, чтобы забыть его, и иногда ему это удавалось. Но после очередного эксперимента, когда он смотрел на результат, он снова слышал её смех. Он многого достиг, собственно, он добивался всего, что запланировал – он выигрывал, он должен был выиграть, он верно продвигался к своей цели. Что случилось с ней, он не представлял, хотя был уверен, что она жива, иначе бы он знал об этом. Но смех её все так же преследовал его.

Сейчас он осознал, что больше не слышит его. В нём не осталось ничего от того юнца, что когда-то приходил в Артакху. Он больше не был таким, как все. Не это ли она имела в виду, когда говорила про полное одиночество?

Теперь для него не представляло труда найти её, и он искал её внутри себя, чтобы еще раз увидеть её глаза, и на этот раз выдержать взгляд.

Убедиться, что она видела его торжество.

И отомстить.

Потому что её смех унизил его.

Потому что она видела его растерянность и панику.

И потому что она понимала что-то такое, чего он не знал. А этого он простить не мог.


Ставни распахнул ветер, но она не сделала движения, чтобы закрыть их. Она стояла у окна и смотрела на такие знакомые стены замка. Её замка, где она была создана, который долго был её домом, и который, вероятно, будет местом её смерти. И где она останется и после смерти: вряд ли найдется кто-то, кто будет её хоронить.

Её долгая жизнь была скорее проклятием, чем даром.

На третий год после своего создания она впервые увидела смерть – Маторан у неё на глазах умер, придавленный каменным блоком. И не поняла, что увидела - лишь потом создатели объяснили ей, что такое смерть. Объяснение поразило её, и так и осталось непонятным. Перестать существовать? Ничего не знать о том, что происходит? Зачем тогда приобретать опыт, накапливать знания, к чему-то стремиться?

Через некоторое время пришло понимание и следующий из него вывод – ради чего стоит жить. Чтобы после смерти о тебе продолжали помнить как о свершившем то, что не удалось остальным. Она знала, что способна на большее, чем другие, видит дальше, чем они, и этому дару нельзя было дать пропасть зря.

Она боялась смерти тогда, и боялась, что умрёт рано, не осуществив всего задуманного. Но создатели сказали: твоя жизнь будет долгой. У тебя великая Судьба. Если бы она тогда знала, что ждет её впереди, и если бы могла выбирать, она, вероятно, выбрала бы другую судьбу…

Шли тысячелетия… Друзья и просто те, кто пришли в бытие одновременно с ней, прожили свои жизни и ушли из мира. Со временем она поняла, что что-то в её ощущении мира изменилось навсегда. Ничто не было новым, ничто не удивляло, ситуации повторялись… Она заранее знала, как поведет себя и что скажет очередной собеседник… Она смотрела на мир словно сквозь мутное стекло, всё было блеклым и бесцветным. Ни чувств, ни эмоций; и даже победы и успехи не согревали. Она выполняла свой долг, всё шло правильно, но внутри себя она не ощущала ничего.

Ничего вплоть до одной битвы, когда она, не желая того, невольно, пронзила соперника мечом. И в момент смерти противника к ней вдруг на миг вернулось прежнее яркое восприятие мира…

И дальше так было всегда. Жизнь возвращалась к ней на какое-то время, когда кто-то умирал от её руки… Или когда она видела чью-то смерть...

То, что было её Судьбой – и то, чего она сама хотела в первые десятилетия своей жизни - сбывалось. Но что-то вернуть было нельзя. Её глаза были пустыми и равнодушными, и, поймав этот взгляд, его уже никто не мог забыть. Одиночество – это тоже плата за могущество…

И всегда находились те, кто хотел власти. Не понимая, что она – не дар и что она не для тех, кто боится остаться один. Как звали того молодого Макуту, что пришел сто тысячелетий назад с письмом к Артакхе? Он развеселил её тогда.

Он искал всемогущества, и она никогда не видела такого рвения и сильного желания. Она читала его как раскрытую книгу – сказывался опыт прожитых тысячелетий и навык главы Ордена, а он настолько думал, что его мысли скрыты от всех, что ей захотелось заставить его испугаться. Она прекрасно знала убойную силу своего взгляда. Она помнила то веселье, которое ощутила, заставив его смотреть глаза в глаза. Его растерянность и замешательство были настолько велики, что ей стало смешно. Она рассмеялась, будучи не в силах сдержаться, а он бежал из библиотеки и вскоре покинул остров.

Но она знала, что наступит день, когда он вернется. Её смех оскорбил его, и он этого не забудет.

И он не сможет простить ей того, что она видела его слабость.

Он вернется, чтобы доказать ей, что он выше и сильнее.

И на этот раз превзойти её.


Странный резкий свист – что-то кольнуло в спину. Сердечная вспышка замерцала и начала меркнуть. Тело охватывало оцепенение.

Взгляд глаза в глаза – последний раз в жизни? Сейчас все, наконец, закончится...

- Нет, Хелрикс. Умереть – это слишком легко. Тебе придется смотреть на происходящее и терзаться невозможностью что-то исправить. Благодарю за предостережение: я не повторю ошибки Мата Нуи, и твоей ошибки, оставшись один. Мы – избранные - пойдём дальше вместе.