ТАХУ - ПОВЕЛИТЕЛЬ ОГНЯ

Берег. Он стоял на песчаном холме, медленно осыпавшемся в океан.

Невдалеке волны разбивались о коралловые рифы. И ничего больше, одна вода до самого горизонта.

«Где я? — подумал он. В голове возникли размытые образы. — Кто я?»

Таху...

Слово — имя? — всплыло из ниоткуда. Оно казалось знакомым, что-то пробуждало. Но ничего более.

Таху потряс головой, пытаясь сбросить пелену забвения. Почему он ничего не помнит? Как он попал сюда? Зачем?

Он посмотрел на блестящий цилиндр, в котором прибыл сюда. Рядом на песке, словно языки огня, пламенели части какого-то предмета. Вместе они сложились в меч, который удобно лёг в руку. Он попытался взмахнуть мечом, но тот оказался тяжёлым и неудобным.

Таху нахмурился.

— Бесполезный кусок железа, — пробормотал он и воткнул меч в песок.

Рядом валялась какая-то маска. Он поднял её. Пустые глазницы холодно взирали на него. Внезапно солнечный луч отразился от маски, и та словно ожила, вспыхнула огнём. Таху задержал дыхание и поднёс маску к лицу.

Сильный разряд энергии пронзил тело. Да! Так и должно быть!

Таху легко взметнул пламенеющий меч. Клинок зарделся малиновым огнём. Взмах мечом — и в воздухе остался пылающий огненный след, рассыпающий искры.

— Есть! — удовлетворённо сказал Таху. — Можно идти.

Но куда? В отчаянии он опустил оружие. Почему он здесь? Что он должен делать?

— Почему... я... ничего... не помню? — застонал Таху, перебрасывая меч из руки в руку.

Сноп огня вырвался из меча, словно из жерла вулкана, и взвился ввысь. Искры посыпались на берег, но Таху не чувствовал жара.

— Сила... Это моя сила, — удивился он. — Мощь огня, жара, пламени. Но откуда она? Для чего?

Только вопросы. Вопросы без ответов. Это приводило его в ярость. Хотелось обратить меч против неба, земли, против целого мира, и бороться с этим чувством становилось всё труднее и труднее. Взорвать себя, исчезнуть и не думать о прошлом, о будущем, не думать ни о чём.

Таху вздохнул. Нет. Он не позволит себе этого. Каким-то образом он уже знал своё имя.

— Ничего, ничего, — успокоил он себя, — память вернётся. Когда-нибудь... Надеюсь, что вернётся.