Глава 1. Люди и Тоа


- Я сделаю Вам предложение, от которого Вы не сможете отказаться.
"Крестный отец"


Около трех часов ночи – то есть, уже утра - Гена выдохся окончательно. Он сидел, тупо уставившись в толстенную тетрадь с лекциями по неорганической химии, исписанной мелким почерком однокурсницы, любезно одолжившей ему материал для подготовки к экзамену. Голова гудела и напрочь отказывалась соображать, поэтому Гена оторвал её от гранита науки и, тяжело вздохнув, посмотрел в незанавешенное окно. Там было темно и тихо, бесшумно падал снег. Вид этот навёл на Гену грустные мысли о своей тяжкой судьбе.

Нет, вообще-то, быть студентом неплохо. Нет напряга с армией, и полно приятелей, и жизнь весёлая – ну, почти всегда.

«Угу, — сказал себе Гена, — Вот именно, почти…»

Всё было чудесно, пока не началась сессия, и суровая реальность не столкнула не оценившего своего счастья студента с прозой жизни – необходимостью представить свои знания на суд общественности. Вид тетради, в которой ещё столько оставалось непрочитанным, нагонял на него тоску.

Гена давно понял, что не любит экзаменов. А ещё больше - подготовку к ним. Профессор был строг и требовал от своих жертв, т.е. студентов, серьёзного подхода к обучению. Поэтому курс неорганической химии, отдельные части которого Гена благополучно забывал сразу же после сдачи коллоквиумов, пришлось изучать заново. Правда, после двух уже сданных в эту сессию экзаменов Гена начал помаленьку привыкать, но в экзаменационную аудиторию все равно шёл как в клетку с тиграми, дикими и голодными.

Как раз завтра, а, точнее, уже сегодня, должен был состояться очередной раунд неравной борьбы с хищниками. Гена неудержимо клевал носом. «Щас ещё страничку прочитаю и лягу», — подумал бедняга, прежде чем провалиться в сон.

* * *

Когда Гена открыл глаза, в окно уже вовсю светило солнце. «Во, блин! Проспал!» — очумело вскочил он, и тут же сел на место. Дело было в том, что солнце светило как-то не так, а именно, светило оно в окно странной стрельчатой формы. И светило собственно не оно, а они. Потому что Солнц было два.…

Следующие пять минут Гена с отвисшей челюстью дико озирался вокруг. «Это не общага!!!» — билась в голове единственная мысль. Да уж, ТАКОЙ общаги не могло быть не только в родном Университете, но и, пожалуй что, и ни в каком вообще. Каменные стены, каменный же пол, высокий потолок, заспиртованное чучело какой-то непонятной живности в огромной стеклянной трубке в углу, и много всякой всячины, которая в голове Гены просто не укладывалась. Сам он сидел в жёстком и на редкость неудобном каменном кресле за огромным столом, на котором в художественном беспорядке валялись таблички с какими-то по-разному заштрихованными кружочками и ещё чёрт знает что. Тут были какие-то статуэтки (тоже каменные), чашка с неаппетитного вида жидкостью и странного вида посудина, из которой исходило бледное свечение («Фосфор, что ли?»). Самым диким предметом на столе была то ли железная, то ли тоже каменная выгнутая пластинка с прорезями в виде глаз и рта, здорово напоминающая хеллоуинскую тыкву, которую Гена после некоторых колебаний счёл карнавальной маской. Находящемуся в шоке студенту на какой-то момент даже показалось, что такую он где-то уже видел, но он быстро отогнал от себя нелепую мысль.

— И где это я? И чьи это дурацкие шутки? — спросил Гена вслух, ни к кому особо не обращаясь, и ответа, естественно, не получил.

Тогда студент решил провести осмотр местности, оторвался, наконец, от кресла и на всякий случай осторожно подошёл к окну. Вид за окном бодрости Гене не прибавил. Первое, что бросалось в глаза - это множество всяких башенок с одной стороны и полукруглых низеньких строений, в большинстве полуразрушенных – с другой. В архитектуре Гена был дуб-дубом, но зато просмотрел кучу приключенческих фильмов, и место, в котором он оказался, подозрительно напомнило ему некий просмотренный в раннем детстве мультипликационный сериал. Он посмотрел вниз и увидел обширный двор, имевший вполне жилой вид. На дорожках валялся какой-то мусор (какой именно, Гена сверху не разглядел), а росшие вдоль дорожки, незнакомые неискушенному в ботанике Гене, но живописные кусты выглядели так, как будто их крайне редко и крайне неохотно, но подстригали. Внезапно откуда-то из-за угла появилось странное существо, размерами чуть меньше Гены, но явно механическое - по крайней мере, издали, оно органическим не казалось. Существо направилось, как определил Гена, в сторону ворот, неся в охапке целую кучу масок вроде той, что лежала у Гены на столе.

— Ясен пень, это не общага! — Гена выразил наконец-то свою мысль вслух. – И это не человек.

— Нет, это Маторан, — раздался сзади тихий, но хорошо поставленный голос. Гена подпрыгнул и быстро обернулся. Около стола стояла очень странная и подозрительная на вид фигура, на голову выше его, синего цвета, судя по всему - старая, как Генина бабушка, и тоже явно человеком не являющаяся.

* * *

Бабушка являла собой сплошную харизму. Гена даже забыл о том, что надо бы поздороваться и закрыть рот, так увлечённо он её разглядывал. Сначала бабушка показалась Гене чем-то вроде робота, но мысль эта быстро растворилась. От программируемого робота у бабушки были только форма и металлическая броня, а в остальном она имела вид разумного существа, хотя и довольно необычного. Старуха носила странный бронежилет из непонятного металла синего цвета, тонированные очки, и синий же мотоциклетный шлем, не позволявший определить наличие или отсутствие на голове волос. Глаза за очками внимательно его изучали, и непонятно было, то ли бабушка одобряет его вид и присутствие здесь, то ли, наоборот, крайне тем и другим недовольна. Самое интересное, что, несмотря на весь свой странный вид, эта фигура (чем дальше, тем всё труднее становилось классифицировать её как «бабушку») выглядела здесь естественно и очень уместно. Естественным было даже то, что в руках она держала булаву средних размеров, и явно не собиралась с ней расставаться.

Позволив Гене вдоволь на себя налюбоваться, гостья (а, скорее, хозяйка) заговорила:

— Доброе утро, Геннадий Пантелеймонович! Располагайтесь, пожалуйста, и попробуйте чувствовать себя как дома.

Гена хотел сказать что-нибудь, подходящее по случаю, но все слова застряли в горле, т.к. хозяйка кабинета отколола штуку почище Дэвида Коперфильда. Она подняла булаву, направила её на стол, и неаппетитная жидкость из стоявшей там чашки исчезла, втянувшись в оружие. Зато в посудине появилась чистая вода. Гена уставился на бабушку, та сдержанно улыбнулась и сделала приглашающий к столу жест:

— Пейте, Геннадий Пантелеймонович, не бойтесь! Станет легче.

Гена отхлебнул из чашки. В голове было столько мыслей, что он решил вообще пока не думать, вспомнил, что с вечера у него во рту ничего не было, и допил до конца. Хозяйка, между тем, опустив булаву, села в кресло напротив и сказала:

— Понимаю, что вы, конечно же, очень удивлены. Сейчас я проясню ситуацию.

«Да уж, пора бы», — подумал Гена и изобразил повышенное внимание.

— Я Тоа Хелрикс, глава Ордена Мата Нуи и первая Тоа Вселенной Маторанов, где Вы, собственно, сейчас и находитесь.

Не допускающим возражений движением руки глава ОМН пресекла на корню все Генины возражения по поводу «Вселенной Маторанов» и продолжила:

— Прошу Вас, попробуйте отойти на время от стереотипов и принять существование Вселенной Маторанов как факт (Гена честно попробовал. Получалось не очень-то). Так вот, это — мир, параллельный Вашему, где живут Матораны и Тоа, а также… эээ… некоторые другие существа…, где действуют иные законы, чем в вашем мире, где жители владеют Элементарными Силами и где существуют могущественные артефакты вроде вот этого (она снова подняла булаву и указала на лежащую на столу маску). И сейчас, Геннадий Пантелеймонович, этот мир переживает кризис.

— А я тут причём? — искренне удивился Гена, к Элементарным Силам и могущественным артефактам ранее никакого касательства не имевший.

— Я прошу Вас проявить немного терпения и выслушать меня…

* * *

Вселенная Маторанов действительно переживала кризис. Весь мир уже который год как находился на военном положении из-за противостояния приверженцев Великого Духа, во главе (как понял Гена) с Хелрикс, и приверженцев всех других Духов, кратко называемых «Братством Макут». Во главе последних стоял некий Теридакс, тип на редкость негативный. Про этого подлого хрыча глава ОМН рассказала много всяких ужасов, но Гена не больно вслушивался. Подумаешь, ещё один террорист с манией величия.

Так вот, ОМН с этим Теридаксом боролся, а Матораны – основные жители Вселенной, и Тоа – проапгрейденные Матораны, должные обеспечивать своим сородичам безопасные условия работы - вместо того, чтобы заниматься полезным трудом или, на худой конец, самообразованием, принимали в этой войне деятельное участие. И каждый, будь то Тоа или Маторан, вносил свою посильную лепту в светлое дело борьбы с гнетущими народ тёмными силами.

Матораны и Тоа относились к разным стихиям (как объяснили Гене, стихий было много – Гена перестал считать и запутался после шестой, но всё же уловил, что самыми Крутыми общепризнанно считаются Матораны Света). Каждый Тоа предпочтительно окоромлял Маторанов своей же стихии. А Тоа Света был вообще один-единственный во всей Вселенной. Глава ОМН поведала о нём душераздирающую историю, из которой Гена запомнил только то, что этого «Джеймса Бонда» Макуты боялись как чёрт ладана; что был он ранее замаскирован под простого, не-светового Маторана; имел вроде бы в ранней молодости какие-то грешки и вызывал у ОМН определенные сомнения, но, тем не менее, позже полностью оправдал оказанное ему высокое доверие. При всём при этом, будучи основным оружием светлых сил, под влиянием сил тёмных владел в настоящее время ещё и силой тени.

Так вот, всё было хорошо, но некоторое время назад Тоа Света отправился в важный для Вселенной рейд и пропал… Где он и что с ним, известно до сих пор не было. Здесь же, в городе с названием Метру Нуи, без него всё пошло наперекосяк.

А это Хелрикс было не надо и ой, как не надо. Разумеется, глава ОМН принимала меры. Она приглашала поработать в Метру Нуи всех Тоа, которых была способна заполучить - вызвав оттуда-то из других частей мира или организовав их трансформацию из наиболее толковых Маторанов. Она даже пошла на то, чтобы открыть перед всеми существование своего Ордена и призвать всех его агентов, не занятых на важных заданиях, в город. Проблему обостряло ещё и прибытие в Метру Нуи большой группы Маторанов из местности под названием Карзахни (если Гена правильно запомнил), где они находились на лечении, но только потеряли остатки здоровья. Теперь они жили здесь, и были крайне неорганизованны. Матораны эти очень хорошо помнили свой День Освобождения От Принудительных Работ Карзахни (самый счастливый день в их жизни) и не торопились возвращаться у труду, ссылаясь на переутомление и необходимость переучиваться. И, ясен пень, что заведовать этими Маторанами по доброй воле и в здравом уме никто не хотел. Как спасать мир без Тоа Света, тоже было неясно. И вот тогда, когда уже все отчаялись, глава ОМН, известная неадекватным подходом к решению любых проблем, кажется, нашла выход.

— Переходя к делу, Геннадий Пантелеймонович. К счастью, мы… имели возможность переместить Вас сюда. Вы не откажетесь на время взять на себя роль Тоа, вместо Таканувы, которого, разумеется, мы в скором времени ожидаем к нам обратно? И заодно, как существо из другого мира, которое мыслит другими категориями и появление которого будет полной неожиданностью для Теридакса – помочь нам спасти мир?

— Я?!

* * *

В течение следующего часа Гена отчаянно, но безрезультатно отстаивал свою свободу. На все заявления, что он, Гена, не Тоа, Элементарными Силами не владеет (сроду не пользовался!), а маски носил только на карнавале в детском садике, вредная старуха сказала, что ничего, его быстренько научат самому простому и необходимому, и тут же вынула откуда-то два бумажных свитка, озаглавленные «ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ СИЛЫ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ. Курс опытного пользователя» и «ОСНОВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ВЕЛИКИХ МАСОК». Кроме того, Хелрикс, прищурившись, напомнила Гене, как лихо тот умел создавать у преподавателей на занятиях впечатление о том, что он что-то знает и умеет, в то время как на самом деле он не знал и не умел ничего. «Зачёт захочешь, ещё не так вывернешься», — мрачно пробормотал студент. И вообще, на все вопросы и возражения у Хелрикс тут же находился ответ. Как он будет жить в незнакомом мире? Ну почему же совсем незнакомом, ему стоит только начать, и он обнаружит, как много общего между Миром Маторанов и так любимой Геной Землёй. Да и вообще, Матораны эмоционально полностью подобны людям, это только физически – нет.

Как он может помочь им спасти мир? А пусть начнёт с обучения Карзахниевских Маторанов азам неорганической химии. Пока он спал, она исследовала прошлое его одежды, и узнала, что в его, Генином, мире, есть такая ценная субстанция – называется «порох». Вот пусть научит Маторанов его изготавливать, важная вещь на войне, им это всё равно полезней, чем без дела шататься по Метру Нуи. Ну, а в его распоряжении, разумеется, будут все лаборатории и школы Га-Метру, оборудованные по последнему слову Маторанской техники. Кроме того, ему выдадут доспехи, маску и меч. Или же, если не нравится меч - булаву, будь на то его желание. Зачем нужна булава, Гена уже понял, т.к. за время их разговора Хелрикс несколько раз поднимала ту, которая была её собственностью, и выпускала из нее струю воды в окно, отгоняя норовящих залететь в комнату и помешать беседе зловредных насекомых. Глядя на это безобразие, Гена думал, что вряд ли его когда-нибудь посетит желание воспользоваться каким-то таким инструментом. Впрочем, одно желание у него было — вернуться домой. Он попробовал зайти с другого конца и спросил, как он будет общаться с другими Тоа города – они-то сразу поймут, что владетель Элементарных Сил из него такой же, как из бегемота балерина. Хелрикс ответила, что тут всё в порядке, и на стене Истории, чтобы больно не прикапывались, нового Тоа запишут как Тоа Электричества, а так как таковых тут на всеобщей памяти никто не видел, то никто особо и не представляет, что такой Тоа должен делать. Для начала достаточно будет иногда посветить карманным фонариком, который лежит у Гены в кармане, а там, глядишь, и «ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ СИЛЫ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ» прочитаны будут. Гена подумал было спросить, почему она так уверена в успехе подобного чтения, но Тоа Воды вопрос решительно отвергла, дескать, это неважно.

Вопрос Гены: как Матораны будут его понимать, он ведь русский, Хелрикс поначалу даже удивил, но потом Тоа рассмеялась и сказала, что как-никак существует такая вещь, как Маска Перевода, которую вручат новому Тоа, и языковых проблем не возникнет. Впрочем, если Геннадий Пантелеймонович желает срочно освоить Маторанский язык и вести преподавание на нём, то конечно… Гена поспешно убедил лидершу ОМН, что не желает, и вообще, он — патриот. ЕГЭ по английскому стоил Гене многих нервов. До сих пор иногда в кошмарных снах являлся ему герундий. Причём являлся он в образе высокого крылатого воина с горящими красными глазами, в чёрной броне и с садистской ухмылкой.

Далее глава ОМН произнесла заключительный спич, вкратце сводящийся к тому, что если Геннадий Пантелеймонович снимет с её плеч проблему Карзахниевских Маторанов, то она, Хелрикс, все свои силы бросит на поиски Таканувы и общую победу над Макутами. На Генин вопрос, есть ли надежда, Тоа ответила, что надежда есть всегда. Лидер и идеолог Братства Теридакс — личность, конечно, могущественная и склонная к крайностям. Но если мир даже и погибнет, Орден, по крайней мере, будет успокаивать сознание того, что они испробовали все возможные средства и способы борьбы с ним (По мере того, как Гена понимал, насколько всё плохо, его глаза становились всё больше, голубее и квадратнее. «Мама, роди меня обратно! Куда я попал!»).

— А может быть, — продолжила свои рассуждения лидер Ордена, — если мы просто потянем время, найдётся еще какая-то неучтённая нами сила, которая склонит баланс на нашу сторону… Хотя, нет, это вряд ли.

Короче, может быть всё, что угодно, и, чем скорее Геннадий Пантелеймонович займётся преподавательской деятельностью, тем быстрее победят Макут, вернут Такануву, а студента Химического факультета возвратят домой.

* * *

Гена так и не понял, почему согласился. В течение всего разговора он был уверен, что твёрдо откажется и потребует возвращения домой, но так этого и не сделал. Своё согласие он списал на гипноз или какой-нибудь трюк с Элементарными Силами со стороны Хелрикс. Так или иначе, но в результате Гена сидел и мысленно проклинал себя за отсутствие решительности, Такануву за повышенный героизм, Хелрикс за нестандартность в решении проблем и Теридакса за то, что родился на свет.

— Почему я? — потерянно спросил студент.

На это Хелрикс таинственно сказала, что со временем Гена всё поймет, а сейчас ещё рано.

Короче, из комнаты Хелрикс студент Гена Стулов вышел Тоа Геннадием Пантелеймоновичем Стуловым, Временно Исполняющим Обязанности (ВРИО) Тоа Электричества (на неопределённый срок). Дальше его знакомили с Турагами и какими-то членами Ордена, что-то говорили и улыбались. Гена, правда, заметил, что за спиной Хелрикс некоторые косились на неё и вертели пальцем у виска, но в целом восприняли его нормально. Как он потом узнал, у лидера ОМН вообще была привычка набирать к себе в Орден кого попало (ну правильно, нормальные-то не шли), так что общество было здесь разношёрстное, и Гена в нём не очень-то выделялся. Ему выдали набор серых пластинок, гордо называемый доспехами (здесь все в таких ходили). Доспехи каким-то образом сумели закрепить у него на теле, и вид у Гены стал внушительный и даже грозный, хотя иногда то та, то другая пластинка норовила отпасть, и приходилось её заново прилаживать. Но коллеги жестами объяснили, что это ничего, со временем Гена привыкнет.

Также ему для солидности выдали меч (как-никак Тоа), и маску (тоже серую), но посоветовали мечом сильно не махать и, надев маску, на всякий случай пока сильно ментально не напрягаться. И вообще, прежде чем пустить маску в дело, следовало:

а) досконально изучить (с помощью Тураги по имени Нокама, владеющей искусством перевода) подаренные начальством буклеты «ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ СИЛЫ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ» и «ОСНОВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ВЕЛИКИХ МАСОК» и

б) посоветоваться с психоаналитиком, в роли которого выступала сама Хелрикс.

За чтением вслух прошёл весь день, и под конец Гена сумел с грехом пополам овладеть основами пользования маской для понимания важнейших слов Маторанского диалекта. Хелрикс успокоила его, что дальше, при непосредственном общении с носителями языка, его словарный запас начнёт расти не по дням, а по часам. Нокама также объяснила ему значение некоторых идиоматических выражений, перевод которых маска не поддерживала.

На следующее утро Гену повели на балкон Колизея представлять жителям Метру Нуи. Представление это поручили главному из городских Тураг – Тураге Дума, который был мастер на такие дела. Ещё по дороге Матораны начали на них коситься, а когда они появились на балконе, на площади, до отказа заполненной народом, настала полная тишина. Дума прокашлялся и юбилейным голосом сообщил:

— Друзья мои! Сегодня у нас счастливый день! (Гена не был в этом уверен, Матораны, судя по их маскам, тоже). Мы наконец-то нашли…ммм… Тоа («Идиота!» — комментировал про себя Гена), который любезно согласился взять на себя переобучение наших товарищей, прибывших из царства Карзахни, а также помочь защите города в отсутствие Тоа Таканувы, на скорое возвращение которого мы все, тем не менее, продолжаем надеяться (некоторые Тураги скорбно завели глаза к потолку, Матораны оценивающе разглядывали Гену). Итак, позвольте представить вам Тоа Электричества Стулова Геннадия Пантелеймоновича!

Гена на ватных ногах подошел к краю балкона и кивнул находящимся внизу. Перед глазами плыл туман, в ушах звенело. «Мама, мамочка, забери меня отсюда!»

Глава 2. Рахи, Архивы и Колхи.


А в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей!
Р. Киплинг


К вечеру погода испортилась. Небо заволокло какими-то совсем уж неприглядными тучами, и поднявшийся ветер трепал листья на подстриженных кустах во дворе. Погода была явно нелётная. Направляющийся к Колизею Тоа Стулов периодически замечал каких-нибудь летающих животных (животные здесь назывались «Рахи»), предпринимающих попытки удержаться в воздухе и долететь до спасительной щели, но каждый раз их неумолимо швыряло на землю. После этого существа забивали на крылья и добирались до щелей пешком. Гене казалось что он спит, видит кошмарный сон, и никак не может проснуться.

* * *

Гена жил в этом сумасшедшем доме (более известном как Метру Нуи) уже целую неделю. К своему немалому удивлению, он до сих пор был ещё жив, здоров и даже как-то умудрялся работать в экстремальных условиях Маторанского мира. Правда, иногда ему казалось, что он съезжает с катушек, но здесь это было нормой.

Сия Вселенная могла свести с ума любого мало-мальски цивилизованного человека. Взять хотя бы питание. Местные жители НЕ ЕЛИ. То есть натурально не ели, вообще. Они каким-то образом подпитывались от предметов, просто дотрагиваясь до них. Гену это, может, и забавляло бы, если бы проблема питания остро не встала перед ним самим. При первой попытке подкрепиться каким-то предложенным ему коллегами овощем выяснилось, что здешнюю материю (которая вся называлась гордым словом «протодермис») его организм не приемлет. Про то, как ему было плохо первые полчаса после эксперимента с чуждой пищей, Гена старался не вспоминать, и повторять эксперимент не решался, но проблема еды с каждым часом вставала все острее.

С питьем было проще – здесь ему здорово помогала Хелрикс, умевшая жестом фокусника (и взмахом булавы) добывать из пустого воздуха не только жидкую форму местного протодермиса, но и вполне обычную, нормальную воду. Она же в результате решила проблему и с едой – нет, не зря она все же стала главой Ордена! Как оказалось, здесь существовал еще и верхний мир, не относящийся к Вселенной Маторанов, куда аборигены однажды в ходе войны эвакуировались на непродолжительное время, спасаясь от всё того же злодейского Теридакса, и откуда, вернувшись, принесли с собой вполне годящиеся в пищу Гене растения. Осторожное опробование их плодов не привело к фатальным последствиям, а чувство голода слегка притупилось, и этими-то плодами Гена теперь и питался. Правда, есть приходилось в одиночестве, чтобы не шокировать непривычных жителей неаппетитной картиной пережевывания и проглатывания, но с этим Гена вполне мирился. Хуже было то, что плодоносящие растения из верхнего мира являлись редкими музейными экземплярами, и хранились поэтому под охраной в заведении, называвшемся «Архивами». Но об этом позже.

Основную проблему для ВРИО Тоа Электричества до их пор представляла всё же не еда, и даже не выполнение своих служебных обязанностей, а банальное передвижение по городу.

Он никогда не забудет, как в первый день добирался до дома Тураги Нокамы. Турага занимала пост главы Маторанок Га-Метру и должна была дать начинающему Тоа необходимые инструкции. Гена вышел из своей комнаты в Колизее и спустился вниз. Дальше, согласно полученным указаниям, следовало идти в сторону Га-Метру, свернув на третьем перекрестке направо, седьмом налево и втором снова налево. Однако, из-за пред- и послевоенных завалов было не очень понятно, является ли данное место перекрестком, или просто жители для удобства хождения пешком протоптали здесь ещё одну тропинку. Через некоторое время Гена оказался в совершенно незнакомом месте. Никого, у кого можно было бы спросить дорогу, на улице не было; Гена решил вернуться к исходной точке и попробовать начать всё сначала.

Шел он долго, и заблудился окончательно. Через некоторое время ему посчастливилось встретить зеленого Маторана, к которому он обратился с вопросом, как пройти в Колизей. Маторан пришёл в восторг, решив, что новый Тоа так остроумно шутит. Полностью разубеждать его в этом было нельзя для сохранения имиджа, а Гена не сразу догадался, что объяснение Маторана было ответной шуткой.

На каком-то очередном перегоне Гене повстречался облезлый и тоже покрытый железной бронёй, как и все местные обитатели, краб. Таких здесь держали в качестве домашних зверьков. Наверное, вид и поведение нового Тоа показались ему подозрительными, так что краб решил сопровождать Гену и пошёл за ним. Неотвязно бредущая следом животина крайне нервировала.

— Брысь, зараза!!! — в сердцах прорычал Тоа Стулов.

Краб посмотрел на него с видом английской королевы, которую обматерил портовый грузчик, но, тем не менее, стоически продолжал идти за Геной. Затем Гена заметил в канале лодку, и, поскольку уже сильно устал, решил попытать счастья в плавании, надеясь улизнуть от краба. Это оказалось ошибкой, потому что именно в этот момент воды канала со страшной скоростью рванулись в сторону моря, унося с собой лодку и ВРИО Тоа Электричества (как ему потом объяснили, это в лабораториях Га-Метру спускали в море отработанный протодермис). Гена уже начал в уме панически прикидывать, что быстрее произойдет: перевернётся лодка или он умрет от жажды в открытом море, но к счастью обе гипотезы не оправдались, т.к. появилась сердитая Нокама, заколебавшаяся уже ждать нового Тоа, и каким-то образом остановила движение воды, подогнав лодку с измученным Геной к причалу.

Гена ещё несколько раз потом пытался разобраться в управлении лодками, но единственно, что смог обнаружить, так это то, что до Колизея всегда лучше добираться посуху. Видимо, то ли лодки были какие-то разлаженные, то ли они с лодками были несовместимы.

Помимо лодок, в городе было полно других прибамбасов: всяческих подземелий, неожиданных проходов и скрытых дыр, в которые Гена всё время проваливался. Аборигены вскоре привыкли, что Тоа Электричества мог исчезать и появляться в самых неожиданных местах. Вчера, например, он явился на заседание Ордена правда вовремя (специально выходил на два часа раньше), но зато не через дверь, а из супер-секретного подземного лаза, начинавшегося в кабинете Хелрикс. Заканчивался этот лаз, по слухам, чуть ли не в астрале, хотя никто ничего наверняка утверждать не брался. Орденоносцы после заседания обступили Гену, но тот не мог удовлетворить их любопытство, т.к. свалился в проход повышенной секретности из коридора на пятом этаже Колизея совершенно случайно.

* * *

Больше всего в городе Гену раздражали Архивы. Он готов был убить того маньяка, который додумался почти все нужные вещи засунуть туда. Рахи и артефакты - это ещё ладно, пусть. Литературные источники - тоже можно было стерпеть. Но! Растения из верхнего мира, дающие съедобные плоды, тоже зачем-то запрятали в хранилище. И чтобы поужинать, надо было в эти самые Архивы идти. А чтобы пройти туда мимо охранника или спуститься на нужный уровень, обязательно было ввести пароль. Вот здесь-то и крылась для Гены засада. Пароли были дурацкие, не хотели запоминаться, да ещё и еженедельно менялись, причём в середине недели. Всю ночь в среду Гена зубрил пароли и даже выучил пару-тройку, а в четверг они поменялись.

Самым больным Гениным зубом был Маторан, охраняющий вход в Архивы. С ним ВРИО Тоа Электричества вёл настоящую войну. Дело в том, что пароль на вход в Хранилище был настолько кудрявым, что Гена даже и не пытался его запомнить, и каждый вечер скандалил с охранником, пытаясь отвоевать себе право поесть по-человечески. Начинал он обычно с культурной просьбы пропустить, потом шли просьбы некультурные, ругательства, поминания всей родословной упрямого Маторана и, наконец, мольбы и воззвания к Маторанской совести. На всё это гадский тип отвечал соответственно культурными отказами, цитированием правил, советами лечиться от склероза, анекдотами про Маторанов Электричества, поминанием Гениной родословной и безапелляционным заявлением, что совести у охранников нет и быть не может. Спасало пока Гену только то, что где-то в районе полуночи к бессовестному Маторану приходила в гости некая Маторанка в полтора раза крупнее его и в доспехах ядовито-бирюзового цвета. Гена даме галантно улыбался и говорил комплименты, та мило тупила глаза, томно вздыхала и говорила, что новый Тоа не в пример учтивее старых. Пока Гена вёл светскую беседу с бирюзовой Маторанкой, подлый хмырь мрачнел, кривился, начинал нервничать и всячески давал понять, что кое-кто здесь явно лишний. Наконец, он открытым текстом посылал Гену куда подальше, на что тот отвечал, что если и уйдёт, то только в Архивы ужинать.

— Не открою! — продолжал упорствовать охранник.

— Тогда буду стоять здесь и смотреть… Хотя, зачем стоять, я даже сяду, — Гена удобно устраивался у стены напротив.

— Это тебе, между прочим, не спортивный матч, чтобы пялиться! — супостат явно агонизировал, но Гена был непреклонен:

— Или откроешь, или пеняй на себя!

Загнанному в угол охраннику ничего не оставалось делать, и он, ворча что-то себе под нос, открывал дверь. Усталый, как собака, но гордый собой, Гена шёл ужинать.

* * *

Обстановка в Га-Метранской школе, куда Гену определили преподавать, была на редкость для Метру Нуи уютной. Весь интерьер был выдержан в светлых оттенках, прозрачные приборы на лабораторных столах очень напоминали родной Университетский практикум. И вообще, если бы сюда поставить телевизор, компьютер и телефон, комната вполне могла сойти за нормальную человеческую.

Чего здесь только не было! На стеллажах стояли колбочки с жидкостями разных цветов, коробочки с подозрительными порошками, куда осторожный Гена пока не заглядывал, и множество каменных табличек с записями. Каждая подозрительная колбочка или коробочка была тоже снабжена табличкой, на которой было написано название на Маторанском языке и список препаратов, в изготовлении которых штуковина принимала участие. На большинстве табличек были ещё устрашающие предупреждения типа: «Опасно для жизни!», «Руками не трогать!» «Не пить!», «Не нюхать!», «Срок годности истёк!», «Метанол. Яд.», «Хранить в недоступном для посторонних месте!». Последняя надпись относилась к баночке с названием «Энергетический протодермис», и тут Гена, получивший инструкции по технике безопасности, был с авторами текста полностью солидарен.

Ещё в лаборатории были огромные ёмкости с очищаемым протодермисом. Рядом с ними Гена готовился к занятиям. Вначале он страшно волновался, что земная химия может очень сильно разниться с химией Маторанской. Но, как выяснилось из беседы с Нокамой, строение атомов в этой Вселенной не отличалось от известного Гене. Правда, до того, чтобы давать отдельным химическим элементы личные имена, здешняя наука не дошла, обозначая всё одним и тем же всеохватывающим термином «протодермис», но Гена легко вышел из положения: на первом же занятии познакомил Маторанов-студентов с важнейшими элементами Таблицы Менделеева, на свой страх и риск введя определения «Серный протодермис» и «Углеродный протодермис». После этого дело пошло на лад, поскольку для изготовления пороха знания всех элементов Периодической системы не требовалось.

Помимо подготовки к урокам Гена усиленно штудировал «ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ СИЛЫ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ» и уже освоил самое первое правило — «Никогда не применяй элементарную силу, если можно обойтись без её использования». Для подтверждения же своего статуса Тоа он пару раз прошелся по темному как преисподняя вечернему городу, светя стремительно садящимся фонариком («Где бы достать новые батарейки?»), наткнулся на несколько стен, колонн и целующихся парочек, после чего с успокоенной совестью вернулся к себе в Колизей, надеясь, что теперь слухи распространятся сами собой.

* * *

К концу первой недели работы Гена уже начал немного разбираться, в каком мире он оказался, и что вообще здесь творится. Турага Нокама вместо пространных инструкций выдала новому Тоа список подлежащих обучению Маторанов, правила техники безопасности при работе в лабораториях Га-Метру и пачку каменных табличек «BIONICLE TIMELINE. Карманное издание», которая должна была помочь ВРИО Тоа Электричества адаптироваться в чужеродной протодермисной среде. Историю вообще Гена считал предметом скучным, и к «BIONICLE TIMELINE» в частности отнёсся поначалу весьма настороженно, думая, что на табличках будет перечисление различных Тоа и Тураг с датами их «правления». Однако книжонка, хоть и каменная, оказалась очень занимательной помесью детектива, сказки и комиксов. Начав читать, новый Тоа так и не смог оторваться и всю ночь просидел, целиком погрузившись в историю этого странного, и, в какой-то мере, даже уникального Мира.

Всё начиналось, как водится, много-много лет назад, и задумано было очень-очень хорошо. Но потом Великий Дух Мата Нуи захотел ещё улучшить первоначальный проект и создал себе в помощь Братство Макут. Лучше от этого не стало, а получилось как всегда, потому что через какое-то время не к ночи будет помянутый Макута Теридакс решил, что Мата Нуи занимает свое место не по праву, и он лично будет гораздо лучшим Великим Духом. Проведя у себя в Братстве голосование «кто за?» и убив тех, кто проголосовал «против», негодяй с присущей ему упёртостью взялся за выполнение своего плана.

Мата Нуи был уважаем и любим большинством населения мира, но Теридакс был честолюбив и полон энергии. Он считал себя самым умным, а противника — тупиковой ветвью эволюции. Как наглядный пример деградации Великого Духа Теридакс приводил тот факт, что Мата Нуи совершенно не обращает внимания на насущные проблемы жителей мира, тогда как Макуты в курсе всех нужд и проблем простого маторанского населения. И вообще, Мата Нуи, по заверениям Теридакса, стал Великим Духом нечестным образом, сместив предыдущего правителя, Трен Крома, с нарушением демократических и этических норм. Заменить ВД, по мысли главного Макуты, следовало на него, как сверх-существо, владеющее 42-мя силами. Гена, несмотря на то, что сам не владел не то что 42-мя, а даже одной силой, заинтересовался идеей Теридакса о сверх-существах и решил как-нибудь на досуге почитать книгу Макуты Мьютрана «Так Говорил Трен Кром». Как рассказала Гене Хелрикс, окаянный Теридакс на основании этой книги и разработал теорию о необходимости свержения Великого Духа, сильно извратив идеи Трен Крома в своих садистских целях.

* * *

Подопечные ВРИО Тоа Электричества — бывшие жертвы Карзахни — с полным на то правом считались самыми трудными в управлении Маторанами Метру Нуи. Уже сам тот факт, что когда-то они были отправлены на перевоспитание, позволял считать их потенциальными бездельниками, но Гена полагал, что вешать ярлыки на всех подряд — это перебор. Хотя подопечные, конечно, были не сахар, но Гене думалось, что это были Матораны с реальным отношением к жизни, пусть прагматичные и хитроватые, но бойкие и сообразительные. Жизнь у них, по правде говоря, сложилась хреново. Большую часть жизни на них давили тёмные силы во главе с Карзахни, а меньшую часть, после освобождения — светлые силы во главе с Хелрикс. В результате же Маторанам хотелось наплевать на всех, удариться в декаданс и самовыражаться как хотели, и в этом их Тоа Стулов вполне понимал. А когда новый Тоа Электричества обнаружил, что его Матораны шарят в химии (а заодно, вполне терпимо относятся к нему), он совсем смирился с их существованием и своими обязанностями. Да, собственно говоря, Гене ничего не оставалось, кроме как мириться со всем этим, так как способ освобождения он пока не придумал.

Помимо воспитательской и преподавательской деятельности, на Тоа Стулова неожиданно свалились ещё и тренировки. Дело в том, что в Маторанском мире был свой, специальный вид спорта, называемый колхи. После долгих объяснений Гена решил для себя, что это игра вроде хоккея на траве, только с дурацкими правилами и с огромными каменными шайбами. В городе, естественно, пропагандировался здоровый образ жизни, и у каждого района имелась своя команда по колхи. Команды соревновались друг с другом за Кубок. Прикол был в том, что патронирующие район Тоа автоматически являлись покровителями и организаторами команд. Прикол этот уже целую неделю веселил весь город, кроме Гены и колхиевской команды Маторанов Карзахни.

* * *

И вот сегодня вечером, новый Тоа Электричества как раз шёл со стадиона, после первой тренировки, когда ветер, игравший с листьями и Рахи, отвлёк его, и он остановился понаблюдать за животными. Погода, как уже говорилось, была плохая, поэтому тренировка проходила в форме организационного собрания. Команда ещё раз объяснила Тоа правила игры, а также вежливо дала понять, что звание «покровителя» — чисто символическое, присутствие нового Тоа на тренировках, и, Мата Нуи упаси, вмешательство вовсе необязательно. От него ждут исключительно моральной, а ещё лучше, материальной поддержки. Далее команда, глядя на Гену снизу вверх честными и печальными глазами, стала просить экипировку. Матораны говорили, что это право же стыдно, история мира уже перевалила 100000-летнюю отметку, а они всё ещё играют морально устаревшими клюшками без сеток. В клюшках для колхи Гена не разбирался совершенно, но решил проявить интеллектуальность и спросил, какую же модель им нужно, может «Висту»?

— Виста – глючная клюшка, — авторитетно заявил на это предложение капитан команды, — По-Матораны играют «XPforProfessionals», этого вполне достаточно.

А-а, ну если По-Матораны, тогда конечно, тогда ёлы-палы… Тоа Электричества вздохнул и сказал, что поговорит с Дума о финансовой стороне этого вопроса. Команда обрадовалась и отправила Тоа говорить с Турагой, подбадривая и прося быть поубедительнее. Сами же Матораны планировали остаться и «разработать новую тактику». Разрабатывать эту самую тактику команда почему-то пошла в парк с сумками, в которых подозрительно звякало.

И вот Гена, стоя на ветру и наблюдая за Рахи, планировал разговор с Дума о клюшках, когда вдруг неожиданно понял, что, кажется, сжился с этим странным местом. Эта мысль привела его в ужас. «Не-е! Пора домой!» — сказал себе Гена. Но домой в скором времени не светило, и пока Тоа Электричества пошёл в Архивы организовывать себе ужин.