Глава 3. Орден Мата Нуи


Не зная, что говорят люди, нельзя узнать людей.
Конфуций


Разговор с Турагой о клюшках ни к чему хорошему не привёл. Проблемы не решились, зато возникли новые. Гена в очередной раз убедился, что Дума был личностью уникальной во всех отношениях. Деловой разговор проходил непосредственно у дверей Колизея, на холоде и в спешке, и длился минуты три. Однако за эти три минуты Турага успел вникнуть в проблемы Гениной колхиевской команды; посочувствовать Маторанам, а заодно и тренеру; выразить глубочайшие сожаления по поводу того, что ничем помочь не может и подробно объяснить Гене, насколько катастрофично обстоят финансовые дела Метру Нуи. До сведения Тоа Стулова было доведено, что весь бюджет города на текущий год пожирают война и оборонные анти-Макутные мероприятия.

* * *

В этой оборонной системе (по словам Тураги, самой лучшей и продуктивной) Гена пока не разобрался. Макут он вообще ещё не видел, хотя и облазил окрестности Колизея, выясняя, что где находится, и как можно отсюда выбраться. Приходилось довольствоваться косвенным доказательством существования Макут, в качестве какового выступали бродившие по Колизею загадочные личности, именовавшие себя членами Ордена Мата Нуи. Личности эти были по большей части мрачны, а их доспехи покрыты шрамами и вмятинами — явное свидетельство вражеской злобы. Увидеть сотрудников ОМН можно было в основном на вечерних совещаниях Ордена, в остальное же время суток они куда-то таинственным образом исчезали - надо полагать, на задания. На все Генины вопросы о Макутах коллеги делали страшные глаза и отказывались разглашать секретную информацию. Матораны, да и некоторые Тураги, глядя на Орденоносцев, исходили чёрной завистью.

А вот жертв Макут, точнее, одну жертву, Гена уже видел. Тоа Стулов тогда ходил в гости к местному тюремщику Гидраксону. Тюремщик Ямы (такова была официальная должность Гидраксона) был добрейшим существом. После того, как Гена вежливо с ним поздоровался, тюремщик, не избалованный вниманием Тоа, в порыве благодарности пригласил Гену в гости к себе домой. Гена пошёл. Во-первых, хотелось побольше узнать о Макутах, во-вторых, ВРИО Тоа Электричества одолела сентиментальность. Высокий, худой и с блестящей как лысина головой, тюремщик до слёз походил на его деда. Сидя у него дома, Гена представлял себе, что он не где-то у чёрта на куличиках, а в деревне «Цибино» (там жил Генин дед), что он целый день работал на огороде у дедушки Леонтия (а не провёл две сдвоенные химии у Маторанов Метру Нуи), и теперь отдыхает, сидя в деревенской избе. Были, конечно, кое-какие различия. К примеру, вместо живущей у Гидраксона добродушной псины по имени Спинакс, дед держал пару свирепых волкодавов, натравливаемых им на браконьеров. На столе у дедушки обычно водилось большое блюдо с домашним салом и миска с солёными огурцами в комплекте с огромным чайником, а не несъедобные каменные пластинки. Кроме того, на стене у дедушки Леонтия парадно висела двустволка, которой он пугал браконьеров, а вот у Гидраксона на стене висела… да… висела у него там, ни много, ни мало — помятая маска, явно снятая с чьей-то головы. Заметив, что Тоа Электричества пялится на эту маску, как баран на новые ворота, Орденский тюремщик обрадовался возможности и выложил Гене всю свою биографию.

Тоа Электричества рассеянно слушал Гидраксона, который рассказывал о своём тридцать втором пойманном пленнике, когда над городом показалась летящая крылатая фигура, направляющаяся в их сторону.

— Мата Нуи! Макуты! — выдохнул тюремщик, и торопливо проговорив: - Мне надо срочно предупредить Хелрикс! – бросился к двери. Уже на выходе из комнаты он обернулся и крикнул, указывая на пристегнутый к Гениным доспехам меч:

— Задержи его пока! — после чего захлопнул дверь за собой.

Псина, до этого тихо и благоразумно прятавшаяся за Геной, решила, что хозяин покинул её навсегда, и огласила окрестности похоронным воем. Тоа Электричества вытащил меч из ножен. Чего c ним делать, Гена не знал, но ему по мере сил помог сам приближающийся. Вынутый меч и поминание задержания спровоцировали летуна на странные действия. Он завис в воздухе на некотором расстоянии от окна, вытащил белый платок и принялся махать им и кричать:

— Не надо, пожалуйста, только не призывайте Элементарную Силу! Опустите меч! Я сейчас всё объясню!
Он кричал ещё что-то, но все слова тонули в тоскливом вое осиротевшей собаки. Тоа Стулов не представлял себе, как можно призвать Элементарную Силу, ему хотелось тоже броситься за дверь и вернуть Гидраксона, но он боялся оторвать взгляд от приближающегося, думая, что тот при любой возможности коварно подберётся поближе. Отчаянно соображая, как бы призвать Элементарную Силу, и мысленно пытаясь, на худой конец, призвать кого-нибудь из Ордена, Гена для поддержания авторитета время от времени махал мечом в сторону парящей фигуры, сигналящей платком по ту сторону окна. Другой рукой он случайно нащупал в кармане фонарик и, не мешкая, направил в окно луч света. Это летуна, по всей видимости, очень впечатлило. Он нервно дёргался и вопил:

— Не… не надо! В-великий Тоа! Ой! Вы меня слышите? Ой! Пожалуйста, да уймите же, наконец, Вашу собаку!

Последнее было выше возможностей Тоа Электричества, но он делал вид, что у него всё под контролем. В очередной раз осветив фонарём летающего за окном, Гена проорал:

— Так тебе и надо, Макута! Будете знать, как на Великих Духов нападать! Погоди, щас все прибудут, мы славно повеселимся!

В ответ раздался горестный вопль:

— Не надо! Я не Макута! Я сам бежал от Макут! Мы заблудились! Ой! У-уберите меч, пожалуйста! Я… Маторан… все наши там, — фигура неопределённо махнула рукой в сторону моря, — Вы нам поможете, не правда ли?

Гена кивнул, обрадованный крылатый Маторан взахлёб продолжал:

— Понимаете, у меня задание! Я ищу Тоа Хелрикс! Что с Вашей собакой?! Можно, я зайду в комнату, чтобы не так кричать?! Нельзя?! Я понял, понял! Уберите меч!!!

Гена пытался обдумать услышанное. Мозги плавились. Во многом этому способствовала псина, окончательно вообразившая себя пароходной сиреной. С Элементарной Силой всё было глухо, но, к несказанной радости Гены, явилась Хелрикс с булавой на изготовку и Гидраксон, внушительно блестевший бронёй. Жертва заблуждения Тоа Электричества при виде Хелрикс перестала кричать, приземлилась на подоконник, тут же получила какие-то указания, после чего снялась с места и улетела. Собачья истерика прекратилась и сделалось тихо-тихо и хорошо. Гена благодарно смотрел на лидершу ОМН и рассказывал, что это, оказывается, был и не Макута вовсе, а крылатый Маторан. Хелрикс, качая головой, отвечала, что Макуты — народ коварный, форму могут принять любую, и доверять неизвестным — последнее дело.

* * *

Короче, денег на спортивный инвентарь у города не было. Вместо материальной помощи Дума предложил ВРИО Тоа Электричества блестящую идею о том, что командам давно пора бы переходить на самоизготовление необходимого инвентаря. А также самофинансирование спортивных мероприятий и оборонных построек. Турага так загорелся последней мыслью, что обратился к Хелрикс с просьбой назначить на после ужина внеочередное заседание Ордена и попросил Тоа Стулова выступить и рассказать, как составляют военный бюджет на его родном острове. Гена понял, что капитально встрял, и за ужином фрукты ему не лезли в горло.

Однако новому Тоа неожиданно повезло. Когда он вернулся с ужина, и все участники совещания собрались в кабинете Хелрикс, в зал ворвался Ко-Маторан, которого Гена уже несколько раз видел прежде – Маторан работал у Хелрикс шпионом. Собравшиеся притихли. В наступившей тишине отчётливо прозвучал чей-то недовольный шёпот: «И как всегда, не вовремя», «На ночь глядя - уж и поспать не дадут». Хелрикс выслушала его вполголоса произнесенное донесение и нахмурилась.

— Я вынуждена вас покинуть. Важное сообщение, требующее срочного ответа, —произнесла она, направляясь к выходу из комнаты. — Уважаемые коллеги, сожалею, но придётся Совет проводить без меня. Потом покажете мне протокол заседания.

Прежде чем удалиться, лидер ОМН подозрительно посмотрела на свою организацию, но сообщение, видимо, действительно требовало срочного ответа, потому что, махнув рукой, Хелрикс покинула зал заседаний.

— Класс! — послышался справа от Тоа Электричества голос бывшего стража Маски Жизни Брутаки – члена Ордена с не вполне безукоризненным прошлым, условно принятым обратно в организацию и проходящего сейчас испытательный срок. Гена вопросительно посмотрел на исправляющегося члена Ордена. Тот ухмыльнулся:

— Я говорю, что Совет без начальства — это, малыш, праздник. Причём, редкий!

* * *

Отпраздновали на славу! Пока Джербраз и Гидраксон обсуждали последний матч по колхи, Аксонн и Брутака накрывали на стол, а Джомак (агентша Ордена, любившая рассыпаться на облако чёрных кристаллов, как только разговор с вами становился ей неинтересен) всеми командовала, остальные Орденоносцы рассаживались поудобнее. Ещё один член Ордена, Тобдук (профессиональный киллер, внушавший Гене неконтролируемый ужас) сидел над каменной табличкой в позе «поэта в ожидании музы», соображая протокол заседания Ордена. Наконец, он витиевато взмахнул стилусом и сказал:

— Ну, таки я пишу. Джомак выступила с докладом о необходимости преподавания Маторанам жизненно важного предмета «Основы Безопасности Жизнедеятельности».

— Что-о! Я?! — вскинулась агентша в черной броне. — Почему, я? С этим ещё в прошлом месяце Джербраз вылезал. Давайте, говорит, что-нибудь делать уже, а то у Маторанов никаких навыков самозащиты!

— Да, да, помню, — перебил Гидраксон, отвлекаясь от разбора Ле-Маторанской тактики. — Я его тогда ещё спросил, а кто преподавать будет, может, он сам?

Тобдук подождал, пока все выскажутся, и продолжил:

— Чего было в прошлом месяце, все уже забыли, а для отчётности сойдёт. Так что, не спорь, Макки, а то напишу, что ты вызвалась «ОБЖ» преподавать!

Агентшу перекосило, но она промолчала.

— Тэкс, продолжим, — ещё одна замысловатая загогулина стилусом в воздухе, — Ботар предложил очередной способ укрепления Метру Нуи от атаки Макут, в скобках… Чего писать в скобках, Зубастый?

— Ой, да ну, блин, не знаю! — к Ботару, похоже, вдохновенье не шло, — пиши, окопы.

— Было уже, — бросила Джомак.

— Керасы курносые! Ну, пиши, окопы с противотелепортационным куполом, во!

— Было, было, — протянул Брутака, — давай уже, Ботарчик, напряги мозги, закуска стынет!

Конвоир Ордена напряг мозги и выдал:

— Окопы с противотелепортационным куполом и ещё с этой… как её, заразу… радарной установкой, которая позволяет засечь объект, когда он… это… находится в пределах от 2000 био над уровнем моря.

Повисла уважительная тишина, прерываемая только скрипом стилуса Тобдука. Написав, тот спросил:

— А ты чего засекать-то собрался?

— Ну так этих, Макут…

— Я думал, Канохи-драконов, — пробормотал себе под нос киллер. — Так, хорошо. Да, — Убийца повернулся к Гене. — Вас, юноша, просили, кажется, выступить?

Гена вздрогнул.

— Э… да. На тему, как достать денег…

— Так и напишем. Тоа Стулов выступил с докладом «Модель перехода Метру Нуи к новой экономике в рамках военной ситуации».

— Вау! — только и смог сказать Тоа Электричества.

Тобдук удовлетворённо глянул на написанное.

— Ничего получилось. Пожалуй, можно и закругляться. Постскриптум. Доклады слушали час и ещё м-м… три часа обсуждали. Печать и ваши автографы, коллеги. Расписывайтесь сейчас, а то потом забудете. А пока юноша, — тут секретарь собрания хитро прищурился на Гену, — по быстрому слетает к Га-Маторанкам за жидким протодермисом.

- Высшей степени очистки бери! Такой, знаешь, голубого цвета! – добавила Джомак.

— А что…

— Скажешь, как обычно, для Совета. Они знают.

Гена ужасно боялся по дороге заблудиться, но всё обошлось практически без приключений. Тоа Стулов благополучно доставил коллегам протодермис, и заседание Совета понеслось.

Гена был счастлив. Развеселившиеся члены Ордена окончательно приняли в свой коллектив нового Тоа. Брутака, похоже, вообще собрался стать Гене родной матерью. Страж Маски Жизни в отставке, 100000 лет прослуживший в охране могущественного артефакта, к Макутам относился крайне отрицательно. И было, кстати, за что. Совсем недавно банда каких-то дошлых типов, направляемых Теридаксом, практически загубила его репутацию. Типы эти подставили Брутаку конкретно. А именно, подстроили так, что Брутака чуть лично не угробил две команды Тоа, спасающих жизнь и здоровье Мата Нуи! Мало того, что бандиты по самое не хочу пичкали Брутаку наркотой, так после всех пережитых мучений родной Орден ещё и отправил его на самоубийственную миссию -кровью смывать проступки. Теперь, после всех приключений, бывший охранник Игники реагировал на Макут как фокстерьер на кошку.

На сегодняшнем Совете, пока члены Ордена оживлённо обсуждали спорт, моду, музыкальные новинки и технику, а Тобдук внимательно прислушивался к разговорам, притворяясь, что дремлет в уголочке, Брутака уже по второму разу рассказал Гене, как он разыскал Макуту Мизерикса, и теперь принялся за свою вторую излюбленную тему — критиковать молодежь.

— А я говорю, что нынешние Матораны — слабаки! Вот раньше, когда ты, малыш, ещё пешком под стол ходил... Кстати, напомни потом, чтобы я рассказал тебе замечательную историю про крутую заварушку, в которой у меня треснула маска. Да… Были времена! Молодёжь сейчас уже не та! За ветеранов! — подняв полупустую чашку с протодермисом, бравый воин продолжил: — А ты, малыш, не переживай, у тебя всё получится. Только тебе надо опыта набраться, — отставной страж Игники подумал и щёлкнул пальцами, — Слушай сюда, у меня идея! У тебя ведь завтра занятие с Карзахниевскими Маторанами?

— Ага… — настроение у Тоа Электричества сразу упало.

— А с самого утра у тебя что?

— Ничего. Готовиться буду… морально.

— Будешь готовиться у меня на уроке. Курс: «Боевые возможности Масок Канохи», тема: «Канохи Олмак». Эту группу Маторанов надо держать в ежовых рукавицах! Я тебе продемонстрирую.

Глава 4. Олмак, портал и пропавший Маторан


Мы добиваемся не победы, а возвращения наших братьев, разлука с которыми терзает нас.
свт. Григорий Богослов



На следующее утро Гена уже был не рад, что согласился пойти на урок к Брутаке. Голова гудела нещадно. Он вчера рискнул-таки вновь попробовать жидкий протодермис, о чём теперь горько сожалел. А вот Брутака выглядел молодцом, сказывалась многолетняя военная практика. Матораны тоже как назло все были бодренькие, кроме игроков Карзахниевской команды по колхи, которые тоже болезненно морщились, если где-то что-то громко звякало, и кидали на Гену сочувствующие взгляды.

Гену больше всего устроило бы снова лечь спать. Но он, сделав над собой нечеловеческое усилие, поплёлся на урок к отставному стражу Игники. Не хотелось огорчать старого воина: «Как-никак он ко мне, всё-таки, хорошо относится, загорелся идеей сделать из меня настоящего Тоа».

Как бы ни хотел Гена спать, на занятии у Брутаки ему пришлось проснуться. Старый вояка был уверен, что Матораны лучше освоят сведения о Великих Масках, если преподаватель будет ходить по аудитории, грозно сверкая глазами, и подолгу останавливаясь возле каждого слушателя, нависать над его столом и наблюдать за его действиями. При росте и комплекции Брутаки зрелище это было внушительное. Матораны сидели непривычно тихо.

— Здесь вам не тут! — вещал страж-пенсионер, переходя от парты к парте, — Теридакс не дремлет и каждую минуту может нанести удар! Поэтому вы должны быть начеку и знать, какое оружие против вас могут использовать Макуты. Как сейчас помню, когда наш отряд был выброшен десантом в горах Южного Материка…

— О, Мата Нуи! Опять понесло! — тихо простонал кто-то с задних парт.

— Но не будем отвлекаться, я расскажу вам эту поучительную историю позже.

По классу прокатился вздох облегчения.

— Так вот, вы должны знать и понимать, какое оружие против вас могут применить Макуты. Сейчас мы это проверим. На прошлом занятии я рассказывал вам о Канохи Олмак и ее возможностях. Вы прекрасно знаете, что с её помощью могут проделать Макуты и как вы должны с этим бороться. Можно сказать, что для вашей группы применение против вас Олмак — пара пустяков.

Гена не знал, что это за зверь такой, Олмак, но, судя по стремительно бледнеющим Маторанам, парой пустяков тут не ограничивалось.

— Однако раньше вы изучали мою Маску только в теории. Это вас расслабляло. Если её использует Теридакс, всё будет не так радужно! Вы должны уметь выживать в экстремальных условиях. Сейчас я при помощи своей Канохи Олмак, — Брутака показал себе на лицо, — открою Врата Измерений и буду удерживать их открытыми длительное время. Ваша задача: пройти через портал, оказаться в иной реальности, избежать возможных опасностей, пробыть там не менее минуты и вернуться обратно. Заходить будете по одному.

В аудитории повисла гробовая тишина. Матораны с ужасом глядели на покрытую трещинами маску Брутаки. Что бы там он ни говорил, было не похоже, чтобы ученики прекрасно знали, как с этим справляться. Брутака дал ученикам морально подготовиться к экзекуции, а затем сообщил:

— Первым пойдёшь… — он указал на ближайшего к нему зелёного Маторана, — Ты!

Гена присвистнул. С этим Матораном он был знаком мало, потому что на занятиях по химии тот у него появился всего один раз. Зато Гена несколько раз встречал его на улицах города во время ночного патрулирования, всегда в обществе какой-нибудь Га-Маторанки, из чего заключил, что процесс социальной адаптации этой жертвы Карзахни идёт нормально. Теперь же Маторан с третьей попытки поднялся на ноги и, мелко трясясь, отправился к открывшемуся перед ним порталу изменений. Подойдя, он последний раз оглянулся на Брутаку, не дождавшись пощады, вздохнул и с Ле-Маторанской отчаянностью залез внутрь. Опять настала тишина.

— Что ж, подождём, когда он справится и выйдет обратно (Брутака уселся за преподавательский стол), и тогда пойдёт следующий.

Ждали опять-таки в тишине, пристально глядя на вращающуюся в центре класса Воронку Измерений. «Да, не зря Брутака хвастался, что у него на уроках идеальная дисциплина», — думал себе Гена, — «Он их просто …» Тут мысль Тоа Электричества была прервана одной из Маторанок-студенток.

— Простите, но он там уже очень долго…

— А? — вскинулся вздремнувший было страж Игники, — да, действительно, что-то долго. Глянь-ка, малы… хм… в смысле, Тоа Стулов, Вас не затруднит проверить, что там с Матораном?

ВРИО Тоа Электричества посмотрел на Брутаку, как Цезарь на Брута, но ронять имидж было нельзя, и Гена, осторожно подойдя к Вратам, заглянул внутрь, ничего не увидел, и, зажмурив глаза, бросился внутрь.

Там оказались сплошные шубы – впечатление было такое, что он упал в стенной шкаф. «На фига этому старому маразматику шубы? И, самое главное, где Маторан?» — на эти вопросы, возникшие в Гениной голове, ответа не было. Было, однако, заметно, что за шубами шкаф не кончается. Гена протянул руку — стенка не нащупывалась «Чёрт! Придётся лезть внутрь». И полез. Сзади что-то с хлопком захлопнулось, вызвав очень неприятное чувство. Сначала кругом были одни шубы, пахло мехом, под ногами хрустели нафталиновые шарики. А потом в глаза ударил яркий свет, и Тоа Электричества совершенно неожиданно вышел из шуб на улицу. На улице был лес и зима. Гена зажмурился, помотал головой и снова открыл глаза. Вокруг всё так же сверкали на солнце сугробы. Повернувшись назад, Гена увидел ряд шуб.

— Офигеть! — сказал сам себе Тоа Электричества, — Что тут у Брутаки, переносная лыжная база?

Тут из-за кустов вышел бобёр. Бобёр как бобёр, если не считать, что животное было раза в три крупнее обычных бобров, носило очки, шло на задних лапах и, дойдя до Гены, сказало (как пишут в сказках, человеческим голосом):

— Добрый день! Вы турист? Давайте Вашу путёвку. От какой турфирмы едете?

Гена раньше никогда с бобрами не разговаривал, да и они с ним тоже, поэтому он немного растерялся.

— Я из шкафа. Через Олмак. А путёвки нету.

Бобра такой ответ не устроил.

— Так не пойдёт! Без путёвки нельзя. Мы уже три года как перешли на положение заповедника. А то ездят тут всякие! — животина подозрительно оглядела Тоа Электричества. — Давайте-ка обратно в портал!

Вдруг раздался скрип полозьев, и через некоторое время показалась настоящая тройка. Белые лошади неторопливо бежали, позвякивая бубенчиками, правил ими какой-то бородатый карлик, а в санях сидела средних лет женщина, красивая, только слишком высокая и с надменным лицом. Увидев Гену, она приказала вознице:

— Ну-ка, тормозни!

Тройка остановилась. Женщина насмешливо оглядела Тоа Стулова.

— Что, не пускает таможня? Ты прямо как дитё, ему же магарыч нужен. Тогда он тебя не только пропустит, но и будет личным гидом. Все достопримечательности покажет! Правда, их тут у нас всего одна — фонарь, — женщина заливисто расхохоталась. Карлик мерзко подхихикивал.

— Чё я, фонарей не видел, — пробормотал Гена.

Бобёр демонстративно отвернулся. Женщина отсмеялась и спросила:

— А ты, мальчик, часом не от Теридакса? Хотя нет, он прислал бы Икараксика. Ну да ладно, — женщине, видимо, уже наскучило любоваться Геной и бобром и она, откинувшись в санях, махнула карлику рукой. Тут Гену осенило:

— Послушайте, а Таканувы у вас здесь нет?

Женщина удивлённо вскинула брови.

— Ты знаешь Такануву? Нет, он в последнее время сюда не заезжал. Ну, трогай!

Свистнул хлыст, и вскоре тройка скрылась за деревьями. Бобёр не спеша повернулся к Гене.

— Так Вы кого-то ищете? — уже вежливее спросила живность.

— Вообще-то я ищу … Маторана.

— А-а, так это надо было в правую половину портала нырять. Олмак-то ваша неисправна, менять пора, я давно Хелрикс говорил.

— Дурдом! — пробормотал Гена и полез обратно через шубы.

Когда он вышел из Врат Измерений, было такое ощущение, что в классе прошло всего несколько секунд, хотя в лесу он пробыл минут десять. Все сидели так же тихо и напряжённо смотрели на него, видимо ожидая, что он сейчас жестом фокусника предъявит им пропавшего Маторана.

— Точно, дурдом! — повторил Тоа Электричества, снова залезая в Воронку, на этот раз – стараясь держаться правой стороны. Здесь шуб не было, зато присутствовал потерявшийся ученик. Маторан отдыхал, прислонившись к огромному, размером с дерево, хвощу, в глубоком обмороке. А напротив него стоял, оскалив зубы, гигантский ящер.

Волосы у Гены встали дыбом. Он с самого детства боялся рептилий и сейчас, при виде нехорошо блестящих глаз ящера, ему сразу захотелось смотаться куда подальше. Однако Маторана он не собирался оставлять на растерзание этому чудовищу, поэтому подхватил ученика подмышки и быстро вывалился вместе с ним из портала.

Оставшуюся часть урока Брутака приводил обоих в чувство, рассказывал об особенностях функционирования несправной Олмак и призывал Маторанов как можно больше читать про Великие Маски. Под конец занятия отставной страж Маски Жизни обнадёжил учеников тем, что в следующий раз знакомство с маской продолжится. Гена решил, что пока бобров и ящеров с него хватит, и посетить ещё один урок отказался, сославшись на контрольную. Матораны, услышав, что на следующем занятии после Олмак их ждёт контрольная по химии, впали в чёрную меланхолию и на занятия к Гене пришли грустные и тихие. Впервые урок химии начинался в идеальной тишине.

* * *

Тоа Стулов нацепил на себя мрачный и суровый вид и негромким, угрожающим голосом сказал:

— Ну что же, начнём урок.

Матораны вздохнули и загремели каменными табличками, выкладывая их на стол.

— В прошлый раз у нас была вводная лекция по неорганической химии. Проверим, что вы запомнили. Кто может кратко сказать, что такое серный и углеродный протодермис? Да, пожалуйста!

— Серный протодермис — это протодермис, состоящий из атомов, в ядрах которого имеется шестнадцать протонов! Углеродный протодермис — это протодермис, состоящий из атомов, в ядрах которого имеется шесть протонов! — гордо отчеканила отличница-Маторанка с первой парты.

— Да, всё верно. Я уже говорил вам, что сначала мы будем изучать различные вещества, необходимые для приготовления пороха, и их свойства. Потом вы будете порох в качестве практики готовить. Тема сегодняшнего урока — протодермисы-селитры. Можно начинать конспектировать…

А всё-таки прав был страж Игники, главное — не давать Маторанам опомниться. С этой целью Гена читал лекцию с приличной скоростью, чтобы у учеников не оставалось времени на сон и тому подобные посторонние дела, однако достаточно медленно, чтобы успели всё записать. Матораны, правда, так не думали, и поэтому обижались на жизнь. Ко-Матораны и Га-Маторанки страдали молча, сопя и строча стилусами, как им казалось, со сверхсветовой скоростью. Ле- и По-Матораны, вместо того, чтобы сопеть, тихонько ворчали, что так дальше жить нельзя, что лекции на таких скоростях — это вопиющее нарушение правил, и что вот тут-то и начинаешь особенно сильно уважать Тоа Такануву.

— У каждого из вас на столе имеется пробирка с селитрой, у всех - разной. Внимательно ознакомьтесь с этим веществом. Постарайтесь запомнить цвет, консистенцию, запах. Потом передадите пробирки друг другу, чтобы все посмотрели на разные виды этого важного типа протодермиса. Да, можно открыть и понюхать. Нет, не отравитесь, но нагревать это не стоит. Нет, пробовать на вкус я вам это не советую.

Ученики, обрадованные передышкой, увлечённо исследовали белые, похожие на поваренную соль порошки, некоторые осторожно принюхивались.

— В основном, селитра используется как окислитель, а, кроме того, – как удобрение, способствующее росту растений. Также она является одним из компонентов для разного рода взрывчатых смесей (все Матораны мужского пола, да и некоторые женского, сразу же навострили уши). Нет, сегодня мы готовить порох не будем, а займёмся изучением растворимости селитряного протодермиса различного вида. На доске выписана методика проведения измерений. Можете приступать.

— Так ведь контрольная… — начала было все та же Маторанка-отличница, но тут же замолкла под тяжёлыми взглядами сокурсников, возлагавших большие надежды на забывчивость Тоа Электричества. Надежды, однако, были напрасны.

— О контрольной я прекрасно помню и считаю, что времени вам хватит и на практическую работу, и на контрольную.

Спорить с Тоа никто не стал, Матораны склонились над рабочими столами. Тоа Электричества неторопливо ходил между рядами парт, наблюдая процесс растворения селитры. Испуганный возглас заставил его обернуться.

— Тоа Стулов!

В начале своей преподавательской карьеры в Метру Нуи Гена пытался приучить Маторанов обращаться к нему по имени-отчеству, как обычно обращались к учителю в родной России. Однако выговаривать «Геннадий Пантелеймонович» безболезненно никто не мог, это было для несчастных учеников высшим пилотажем. Хелрикс объяснила это явление Маторанской ментальностью, русские имена не приемлющей. Гена отказался от своей идеи и начал откликаться на «Тоа Стулова». Зато ВРИО Тоа Электричества придумал для провинившихся учеников наказание, достойное самого Макуты, и даже опробовал его на одном особенно нахальном Ле-Маторане. Гена заставил нарушителя дисциплины сутки обращаться к себе по имени-отчеству. На следующий день жертва едва могла шевелить языком, но, к уважению преподавателя химии, отчество его выговаривать научилась. Гена планировал в будущем обучить этого способного Маторана русскому языку, чтобы хоть иногда иметь возможность пообщаться с кем-нибудь на родном наречии.

Но всё же бывшему студенту было до сих пор непривычно слышать это «Тоа Стулов», и вот сейчас…

— Тоа Стулов!

Гена обернулся. Один из Та-Маторанов показывал на свою пробирку:

— Я, кажется, что-то не так сделал. Хотел немного подогреть ее, чтобы посмотреть, что получится, и, наверно, немного перегрел!

Это было ещё мягко сказано. Пробирка изрыгала дым и разбрасывала вокруг себя белую пыль. Потом оглушительно взорвалась, осколки вонзились незадачливому Та-Маторану в маску, та треснула и свалилась с его головы. Маторан схватился за лоб рукой и осел на пол, потеряв сознание. «И что они все так любят падать в обмороки?» — Это было первой мыслью Гены. Дальнейшие мысли были одна хуже другой: «Блин, да ведь без Маски они впадают в кому! … Что-то там в ВIONICLE TIMELINE такое написано было… БЛИН!» Тоа, встревожившись не на шутку, подбежал к Маторану, зачем-то опробовал пульс и попытался привести его в чувство.

— Ему надо новую маску. Запасные есть в Великом Храме, – подал голос кто-то из товарищей пострадавшего.

Гена с трудом приподнял упавшего Маторана.

- Так, четверо добровольцев, отнесите его в Храм. Быстро!

Четверо добровольцев нашлись, и раненый покинул класс.

* * *

После занятий Гена решил пойти проветриться на улицу. Идя по коридору к выходу из школы, он обнаружил в одном из углов тусовку Карзахниевских Маторанов. Команда по колхи и ещё несколько По- и Ону-Маторанов сидели на столах и вполголоса что-то обсуждали. Беседа, видать, была крайне интересной, так что на появление родного Тоа ученики не обратили ни малейшего внимания. Тот уж было хотел пройти мимо, но несколько слов, сказанных более громко, заставили его остановиться и прислушаться. Матораны жаловались на жизнь, ставшую ещё хуже с появлением Гены, и скучали по прежним временам и Такануве. Скучали тихо, до Гены доносились только обрывки фраз, но из услышанного он понял, что, по мнению учеников, новый Тоа непоправимо подрывал авторитет своей расы. Матораны были разочарованы: «Таканува настоящим Тоа был!», «При нём-то никакой химии не было, и порох этот никому не нужен был!», «Вернётся Таканува, я лучше у него учиться чему-нибудь буду!», «А это, куда катимся, народ?», «Хана Метру Нуи! До каких чёрных дней мы дожили!“», «И где только Карзахни носит Такануву?!»

Где Карзахни носил Такануву, Гена мечтал узнать уже целую неделю. Ещё сильнее он мечтал узнать, собирается ли Тоа Света возвращаться. На этот счёт у него были сомнения, возникшие, кстати, после общения с членами Ордена. Попав в водоворот здешней жизни, Гена как никогда оценил свободу. Он отчаянно хотел выбраться из Метру Нуи и начинал думать, что Таканува, если только он не сумасшедший (а он, судя по отзывам, таким не был), вряд ли рвётся назад в родное подземелье, где жили члены Ордена и строптивые Матораны, к развалинам, к исчерпанному бюджету, к рутинной работе, в конце концов.

В таких вот мрачных раздумьях Тоа Электричества и сам не заметил, как вместо того, чтобы выйти на улицу, очутился перед кабинетом Хелрикс. Дверь была приоткрыта, значит, руководитель Ордена была не занята и настроена на беседу. Когда Гена вошёл, лидер ОМН, копавшаяся в каких-то донесениях, подняла голову и приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, Геннадий Пантелеймонович! Заходите, побеседуем.

— Спасибо, с удовольствием.

Гена уселся в кресло напротив Хелрикс. Тоа Электричества помолчал, собираясь с мыслями, прежде чем выложить главе Ордена всё, что было у него на душе.

— Тоа Хелрикс, мне, конечно, у вас очень нравится, но я в вашем городе — лицо временное…

— У Вас очень хорошо получается.

— Я так не думаю, и Матораны тоже.

Последние слова вырвались у него непроизвольно. ВРИО Тоа Электричества только сейчас понял, как сильно задел его разговор Карзахниевских Маторанов. Значит, ему было на них не наплевать, как он сам себя уверял. Значит, он хотел, чтобы они его уважали как… как Тоа? Гена опять принялся собираться с мыслями. Хелрикс пока что молчала.

— Да! И я считаю, что как учитель и, тем более, Тоа, я вряд ли реализую себя так же хорошо, как Таканува. Вообще-то я пришёл спросить, там про него ничего не слышно?

Начальница ОМН вздохнула.

— Не слышно. Никаких известий от него не поступало уже давно. Но если Вы хотите, мы можем попробовать с ним связаться.

Гена очень хотел. Помимо всего прочего, ему было интересно, каким образом Хелрикс будет это делать. Тоа Стулов был уверен, что без новых интересных впечатлений здесь не обойдётся, и не обошлось. Хелрикс нажала на рычажок в задней стене и вошла в потайную дверь. За ней была комната, в которой находились два больших диска, изображающие солнечные часы и вращающиеся с ритмичным пощёлкиванием. Хелрикс, пройдя мимо дисков, направилась в самый тёмный угол комнаты. Во мраке загорелся зловещим красноватым цветом экран, на вид из какого-то мутного стекла, а Хелрикс что-то забормотала. «Логин — „Helryx_OMN“, пароль — „МаtaNui100001“», — разобрал Гена. По экрану забегали полосы, потом он стал совсем чёрным, и внутри его замигала надпись «Узел найден, ожидается ответ». Затем сообщение сменилось на «KardaNui/webcam» и, наконец, в глубине экрана возникла болотистая местность, сплошь затянутая туманом, по которой то и дело пробегали какие-то тени – наверное, у экрана были неполадки. Гена заметил, что экран осуществляет трансляцию живого изображения, потому что картинка медленно двигалась, но не заметил на экране никого живого. Померцав в течение нескольких минут, экран вспыхнул в последний раз и потух.

— Вот видите, — обратилась глава ОМН к Гене, — Таканувы пока не видно. Но не отчаивайтесь, Геннадий Пантелеймонович, будем надеяться на лучшее.

Гена понял, что разговор окончен и распрощался.

* * *

Вернувшись в свою комнату после ужина, Тоа Стулов уже собирался удобно устроиться в кресле со стаканом воды и «ЭЛЕМЕНТАРНЫМИ СИЛАМИ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ», чтобы немного почитать перед сном, когда дверь сама собой открылась и закрылась, и послышались приглушенные шаги. Он начал нервно озираться, но никого не увидел. ВРИО Тоа Электричества издал душераздирающий вопль, когда стоящее прямо перед ним кресло совершенно неожиданно отъехало в сторону и прогнулось, словно в него сел кто-то невидимый, но достаточно тяжёлый. «Галлюцинация! Вот так и сходят с ума», — сказал себе Гена. Его начала охватывать привычная паника.

Спать уже не хотелось, а хотелось глотнуть свежего воздуха и какой-нибудь жидкости, можно крепкой. Однако не успел он протянуть руку за стаканом, как ощутил, что кто-то берёт его за запястье. Второй раз за последнюю минуту Тоа Стулов издал леденящий душу вопль, которому позавидовало бы привидение со стажем.

— Чё орёшь? — угрожающе прошипел чей-то голос. Неверующий Гена дрожащей рукой перекрестил пустоту, но наваждение не исчезло. — Не узнал, что ли? Это я, Джербраз!

У Гены не только не было слов, у него даже мыслей не было. Он вспомнил, что Джербраз после каких-то там научных экспериментов навсегда стал абсолютно невидимым, но всё равно находился в состоянии, близком к истерике. Руку его отпустили, пустое самодвижущееся кресло продвинулось поближе:

— Успокоился?

Приняв Генино молчание за знак согласия, Джербраз перешёл к изложению цели своего посещения.

— Тогда слушай, Стонов…

— Я Стулов…

— Не суть важно. Слушай! Коллеги попросили меня напомнить тебе… Просто напомнить… Для чего тебя сюда привезли. Если не будешь думать, как спасти мир и вернуть Такануву…

Он сделал паузу. Генина мысль мгновенно нарисовала ему возможные варианты продолжения фразы: «Будешь иметь дело с нами», нет, не то; «Пошлём рыть окопы вокруг Метру Нуи», нет, нет, вряд ли; Ах, да! Вот оно! «Твоя жизнь не будет долгой!»

— Я говорю, если не будешь думать, останешься в Метру Нуи ещё лет на пятьдесят!

Кресло приняло первоначальную форму, снова раздались шаги и затихли за дверью. Гена тихонечко сполз на пол. «Хорошенькая жизнь получается!» Он представил себе, как возвращается домой, седой, как лунь, с трясущимися руками. «И это ещё в лучшем случае. Ну, нафиг!» И тут Гена окончательно осознал тот простой факт, что никто Такануву искать не полезет, и что возвращение Тоа Света и скорейшая победа никому так сильно не нужны, как ему, Гене. И поэтому, если Гена хочет изменить свою жизнь к лучшему, то он должен принять радикальные меры!

Он решительно поднялся и придвинул кресло к столу. Всю ночь в комнатах Тоа Электричества горел свет. Тоа Стулов обдумывал план спасения Тоа Таканувы.