Проход заполонили они - мрачные, изредка неразборчиво бормотавшие матораны. Причем матораны эти были из разных Метру, их было шесть, у каждого в руках было по странному камню, а столпились они у входа в Великий Храм Га-Метру.
Эти камни им раздал Тоа Ликан, единственный оставшийся в живых Тоа Метру-Нуи и отправил каждого в вышеозначенный Храм. Естественно, матораны повиновались. А что им еще было делать, собственно? Их же сам Ликан послал.
Вот матораны вошли в Храм; вот они вставили свои камни в выемки в Тоа Суве. Из Сувы вырвалось шесть лучей света, скорее, даже щупалец, и щупальца эти устремились в грудь каждого маторана. Матораны начали стремительно изменяться и через несколько секунд стали Тоа. Их удивлению не было предела, но и радости - тоже! Нури, теперь Тоа огня, наконец презошел своего ученика, кузнеца Вакаму; Висола, бывшая га-маторанка, теперь не будет ревновать Нокаму, свою лучшую подругу, к ее друзьям. Ведь Нокама, как думала Тоа воды, увидит, кто круче, и будет водиться только с Висолой; Техутти, теперь Тоа земли, наконец-то обошел своего конкруента, архивариуса Венуа. Но, к сожалению, в ряды оа затесался предатель, который сдал новоиспеченных героев двум Темным Охотникам, знающим свое дело лучше своих пальцев.
Через несколько недель в Городе Легенд не осталось ни одного героя.

***

В это же время Вакама, та-маторан, лучший кузнец Та-Метру, пытался сваять из дисков Канока маску Времени, которую заказал сам турага Дьюм, правитель Метру-Нуи. К сожалению, и в этот раз у Вакамы не получилось, и маска полетела во внушительную кучу таких же.
Кузнец не заметил, как к нему подошел Дьюм. Когда турага начал говорить, Вакама от неожиданност даже вздрогнул.
- Как поживает мой заказ? - спросил правитель Метру-Нуи у та-маторана.
- Извини, турага, - начал Вакама, - но ничего не выходит. У меня нет подходящих дисков, хотя я использую лучшие в Метру-Нуи, - кузнец кивком указал на кучу бракованных масок Времени.
- Хорошо, Вакама. Попытайся еще, - Дьюм развернулся и ушел. Внешне он был спокоен, но глаза его лучились от злости.
Маску Вакама так и не сделал.

***

На следующий день Турага Дьюм созвал всех маторанов в Колизей, имеющий арену и заодно являющийся резиденцией Дьюма. Огромные толпы маторанов шли по направлению к Главному входу со всех сторон, словно щупальца огромного осьминога. Через несколько часов все матораны Метру-Нуи сидели на трибунах и ждали речь своего обожаемого правителя.
- Матораны Метру-Нуи, - важно начал Турага Дьюм своим громким поставленным голосом. Изображение Дьюма проецировалось на огромные экраны, поэтому турагу видели все в Колизее. - сегодня великий день! Вы запомните его на всю свою жизнь... или не запомните.
После слов Дьюма на Метру Нуи опустилась ночь, хотя был день. Турага снял свою маску, и под ней оказалось... лицо Макуты Теридакса! Матораны дружно охнули, почти началсь паника. Почему почти? А потому что Теридакс всех усыпил, а после приказал роботам Ваки, стражам порядка Города Легенд, погрузить всех маторанов в специальные капсулы, заранее выгруженные на огромную Арену Колизея. Капсулы эти поддерживали сон маторанов, а также, как побочные эффекты, матораны уменьшались в размерах и теряли память.
Макута начал ждать.

***

Прошла тысяча лет. Пока матораны спали, произошел Великий Катаклизм, превративший Метру-Нуи в руины. В результате мощнейших земелтрясений большинство зданий были разрушены, а рахи вырвались на волю, еще больше усугубив положение. А матораны все спали в своих капсулах...
...Но сегодня они должны пробудиться.
Теридакс, ждавший своего часа все эти годы, понял, что пора будить маторанов. Он пустил в небо столб тьмы, и от этого столба отошли тысячи щупалец, и каждое щупальце присосалось к своей капсуле. Матораны начали пробуждаться.
Прошло несколько минут, и жители разрушенного Метру-Нуи вылезли из капсул и растерянно озирались по сторонам. Но взгляд всех сразу же упал на огромную фигуру, резко выделявшуюся среди маленьких и похилевших маторанов. Во взгляде Макуты читалось ликование победителя.
- Матораны Метру-Нуи! Наконец настал день вашего пробуждения! - начал Теридакс громовым голосом, и его слышали все в Колизее, если не в Метру-Нуи. Казалось, даже рахи слушают его.
- Почему мы уснули? - раздалось в толпе маторанов, и все нчали вторить этому маторану: "Да, почему?", "Давай объясняй!" и десятки похожих высказываний.
- Я сейчас все объясню! - Макута примиряюще поднял ладонь и миролюбиво продолжил. - Мата-Нуи, мой злобный брат, усыпил вас сотни лет назад. К его сожалению, я, Макута Теридакс, спутал все его коварные планы и усыпил Мата-Нуи и начал ждать подходящего момена, чтобы пробудить вас. А пока вы спали, мой брат создал ужасные катаклзмы, разрушившие этот чудесный город, некогда называвшийся Городом Легенд. Я не смог остановить его, но я пробудил вас, и мы восстановим Метру-Нуи вместе!
Последние слова Теридакса сопровождались радостными криками толпы. Какой-то маторан громко, чтобы все услышали, предложил Макуте править ими, и другие начали вторить ему. Матораны признали Макуту своим новым правителем.
Для маторанов началось Смутное Время.

- Так для маторанов началось Смутное Время. - Турага Дасиар устало вздохнул и отложил пыльный манускрипт. - На сегодня все, друзья мои. Что было дальше, узнаете завтра.

Толпа зашумела, всем хотелось обсудить новую историю тураги.

- Нечестно ведь заканчивать на самом интересном месте! - Слегка обиженно прозвучало откуда-то справа. Турага повернулся на этот высокий, но весьма уверенный голос. А вот похоже и она. Дасиар перехватил пристальный взгляд недовольной во-маторанки, хотя ее стихию он определил не сразу. В отличие от своих ослепительно-светлых соплеменниц в цветах электрической вспышки, эта маленькая бунтарка была скорее черной молнией, как бы парадоксально не звучало такое сравнение. Глазки, блестевшие из-под темно-синей канохи Пакари строго впились в бесчестного рассказчика, что выглядело крайне умильно, и турага с трудом сдержал улыбку.

- Как тебя зовут, моя дорогая? - Дасиар пытался говорить как можно более мягко и приветливо.

- Айрис. - При этом маторанка явно смутилась, потеряв весь свой воинственный облик.

Забавно, как легко можно сбить боевой дух, только лишь выделив из общей массы, и какими сильными себя чувствуют обыватели, смешав свою личность в толпе. Чтож, она ведь еще молода, и надеюсь, со временем научится быть сильной даже в одиночестве, подытожил про себя турага.

- Что ж, Айрис, небольшой урок терпения тебе явно не помешает. - Даксиар поднял ладонь в знак перемирия.

Айрис послушно опустила глаза и влилась в толпу, медленно продвигающуюся к выходу.

Турага покровительственным взглядом окинул шумный разноцветный поток, постепенно вытекающий из Зала Историй. Сотни разных маторанов, сотни разных судеб, мыслей и мнений. Сколько же препятствий уготовано для каждого из них?

- Хорошая история, турага. - Незаметно подошедший тоа Лесовик вернул мысли Дасиара в действительность. - Но как вам известно, я небольшой любитель рассказов. Мне передали, что дело важное.

- Это не просто рассказы, мой друг, это история. А история многому может научить тебя. И от много предостеречь.

- История - это конечно здорово, но мне больше по нраву, когда мою спину прикрывают братья и сестры по оружию. Для меня они дороже любых историй. Хотя вам, турага, этого не понять.

- Тут ты прав. На моей памяти ни один страж до тебя не разделил судьбу тоа со своими друзьями. Но чем большим ты дорожишь, тем тяжелее тебе будет, если потеряешь.

- Значит, я просто не буду никого терять. - Беззаботно прервал его Лесовик. - Может быть перейдем к делу?

Дасиару сделалось грустно. Этот тоа не любил прислушиваться к его словам. Как бы он не наделал ошибок, которые будут преследовать его всю жизнь.

- Ну чтож, будь по-твоему. Тревожные вести поступили с острова Сальтос, самого северного в архипелаге. Его атаковала стая зайглаков, как мне сообщили, крайне многочисленная и организованная. Деревни разорены, многие жители убиты, остальные в панике бежали на соседние острова. Вряд ли эти зайглаки остановятся, так что кто-то должен сделать это за них. Для нас эти твари - настоящая загадка, об их расе известно очень немного, главным образом потому, что после встреч с ними редко кто выживал, дабы поведать о налетчиках хоть что-нибудь. Эти амфибии крайне агрессивны, сильны и быстры физически, кроме того, численное превосходство будет на их стороне. Однако я подозреваю, что они привыкли следовать стадному чувству, а не думать собственной головой. - Дасиар озабоченно покачал головой. - Я отправляю вас на это задание с тревогой в сердце. Враг так опасен, а мы практически ничего не знаем о нем. Я мог бы собрать маторанское ополчение, но ведь они только погибнут зря. Такой противник им не по зубам.
Еще кое-что. Я знаю, это будет непросто, постарайтесь все же схватить их, но не убивать. Суд должен решать участь преступников.
Лесовик, ты редко прислушиваешься к моим советам, но сейчас самое время изменить этому обычаю. Будь крайне осторожен, продумывай каждое действие. В конце-концов, если не воспринимаешь должным образом мои слова, прислушивайся к своей подруге, Никиле. Кажется, она положительно влияет на тебя.

Турага выдержал паузу, вспоминая, не упустил ли чего важного.

- Вот вроде бы и все, что нужно знать по поводу задания.

По началу Лесовик слушал очень внимательно, представляя Дасиара могучим воином, которым он был много лет назад, но когда турага снова сменил солдатскую манеру речи на привычную стариковскую, перейдя к очередным нотациям, тоа откровенно заскучал. Хотя насчет Никилы он прав. Несмотря на проявляющееся временами занудное здравомыслие, она, как ни странно, оставалась Лесовику самым близким другом.

- Хорошо, турага, я все понял. - Тоа хотел побыстрее закончить этот разговор, пока он не начал затягиваться.

Однако в итоге они проговорили еще минимум полчаса, причем говорил в основном Дасиар. Рассказал, с капитаном какого судна он договорился по поводу доставки тоа к берегам злополучного острова Сальтос, на что Лесовик попытался продвинуть идею испробовать новейшие джетпаки какого-то двинутого изобретателя фе-маторана. Этот вариант был решительно отвергнут после того, как Лесовику пришлось признаться, что все полевые испытания новомодного девайса с треском провалились. Потом турага завел старую песню об ответственности лидера, про обязанности, которые Лесовик несет перед своей командой и еще о многих унылых вещах.

Было совсем темно, когда Лесовик наконец выбрался на улицу. Главным входом в Зал Историй он никогда не пользовался, предпочитая вентиляционное отверстие под куполообразным потолком. Любой может заметить качественную разницу дневного и ночного воздуха, но для Лесовика это было скорее чем-то вроде плавания в протухшем супе и кристально-прозрачной горной реке. Он стоял на вершине купола, наслаждался свежестью ночного неба и размышлял обо всем. О своей команде, конкретно Никиле, о словах тураги, новой миссии и зайглаках, о прошлом, но больше, конечно, о будущем.
Интересно, как отреагируют остальные на это задание? Таларекс наверняка обрадуется новой миссии, особенно если она и впрямь так опасна, какой она представляется тураге. Найлот просто кивнет и пойдет выполнять, в этом весь он. Никила... а что сделает она? Лесовику страшно захотелось поскорее вернуться к ней, и только для того, чтобы увидеть ее реакцию. А может и просто увидеть ее. Скорее всего она подойдет поближе и скажет что-нибудь забавное или воодушевляющее лично Лесовику, из-за чего ему обязательно станет как-то внутренне тепло. Она всегда ассоциировалась только с приятным, родным и светлым, как первые лучи солнца ранним утром, пронзающие нескончаемую ночь всего мира...

*

Но здесь приятные чувства, по которым он так скучал все эти годы, начали все больше сменяться скорбью. И чем больше скорбь усиливала свою хватку, тем больше приходило осознание истины.
Глаза его все еще видели черную гладь ночного неба, усыпанную тысячами волшебно прекрасных и недостижимо далеких белых огоньков, однако разум его уже очнулся. Всего лишь воспоминания. Все это уже было. И прошло. Эта мысль ледяной стрелой пронзила всю его душу, парализовала мысли.
Оглушительный грохот. Он не слышал ни его, ни что-либо другое в эту минуту, но знал, что именно с таким грохотом рушится его мир. Снова. Наконец вокруг все окончательно потемнело и затихло. Мир красок, света и тепла умер, умерли и эмоции Лесовика, только недавно терзавшие его изнутри. Сколько же еще это будет повторяться? Такова была последняя промелькнувшая мысль. В следующее мгновение его окутало непроницаемым плащом тьмы. Пора возвращаться в ледяной океан реальности.

- Пора возвращаться в ледяной океан реальности, сказала Турага Гааки. Она встала со скамьи, уступив место Тураге Норику. Он присел и оглядел маторанов, смотрящих на него в ожидании истории. Опустив взгляд в пол, Нориик вздохнул и начал.
Ночь была тёмная и непроглядная. Шел сильный дождь. Лишь частые вспышки молний освещали пляж небольшого острова. В одной из этих вспышек можно было увидеть, как несколько Висораков выходят на берег. Вслед за ними выходило все больше и больше пауков – убийц разного цвета. Через некоторое время, когда они заполонили весь пляж, они начали обсуждение. Злобные существа тихо переговаривались и, закончив обсуждение, направились в сторону небольшой деревушке, окружённой полукольцом из густого леса. На берегу остались лишь два больших, могучих тела воинов, облачённых в золотые доспехи.
Китонгу дремал в свое хижине. Тусклый свет костра, разведенного на земляном полу, мягко освещал небольшое, но уютное жилище Китонгу. По углам хижины оставались жуткие тени, края которых плясали в загадочном танце. От одной из них отделился фрагмент, очертаниями похожий на огромного паука, и тихо двинулся к жёлтому гиганту, сидевшему в углу. Подобравшись близко это непонятное существо вдруг сменило цвет на коричневый с вкраплениями красного. В его глазах читалось довольство, его мощные, острые жвалы быстро защёлкали, из его отвратительной пасти доносилось нетерпеливое урчание: Ропорак был доволен удачной охотой, он был мастером подкрадывания и всегда радовался, когда тихая атака удавалась. Но у него была и слабость – ему было трудно сдержать своё ликование. Это и спасло Китонгу. Точно перед броском смертоносной твари гигант проснулся и успел на лету схватить Висорака за его жвалы. Но бросок твари был силён, а Китонгу ещё не успел полностью прийти в себя и поэтому он повалился на спину. Ропорак пытался дотянуться жвалами до шеи Китонгу, но тот ударил нападающего о стену и разорвал обмякшего врага напополам. С улицы донёсся призывный рык вождя племени и, подхватив свой вращающийся защитный экран и острую мотыгу, предназначенную для дробления валунов, Китонгу выбил дверь и выбежал на улицу, где уже закипел жаркий бой.
Почти все хижины были повалены. Вождь племени, Гораду, ростом превышавший любого другого представителя расы Китонгу в полтора раза, облачённый в чёрно – оранжевую броню отбивался от непрерывно наступающих огромных пауков своим легендарным оружием – гигантской булавой на длинной рукояти, окованной железом, содержавшей в виде рельефных картинок всю историю его народа. Несколько десятков других его соплеменников также отбивались от наседающего противника.
Неожиданно небо озарилось красным огнём и всю деревню накрыло зарядами спинеров. Некоторые воины успели закрыться щитами или, как Гораду, понадеявшись на крепкий доспех, присесть, закрывая голову руками и оружием. Остальные воины повалились замертво. В бою всегда так – или быстрый, или мёртвый. Но было и третье – сильный. Это относилось к Китонгу, одному из самых сильных воинов племени. Издав громкий рык он бросился на помощь вождю. На бегу давя Висораков, Китонгу завращал экран и, отразив им несколько выстрелов спинеров, откинул крышку своего и снёс сразу дюжину противников, тем самым пробив себе путь к Гораду. Встав спиной к спине, они крушили врагов оружием, топтали ногами и расстреливали смертоносными спинерами, но натиск все не ослабевал. Висораки согнали всех гигантских соплеменников Китонгу в центр поля боя, заставляя их сражаться всё яростнее и отчаяннее. Неожиданно, послышался громкий рык, затем вылетел огромный заряд спинера. Он, пробив щит одного из защищавшихся, обратил того в пыль. Строй врагов расступился и на поле сражения выбежал невероятных размеров Кагарак, который побежал прямо на оборонявшееся племя жёлтых гигантов. Выстрелы спинеров его не останавливали, а лишь злили. Врезавшись в группу соплеменников Китонгу он разогнал их в две стороны, раздавил нескольких а одного схватил своими жвалами и перекусил. Гораду, с яростным криком, вырвался вперёд и побежал прямо на Кагарака! Разбежавшись, вождь ударил гигантского Висорака снизу вверх и одним ударом раздробил ему голову. Повернувшись к своим подчинённым он закричал «Бежим в горы! Бежим ради наших жизней!» И толпа жёлтых гигантов побежала, подминая под себя полчища Висораков. Они бежали прорываясь сквозь лес и не оглядывались, когда очередной их соплеменник падал замертво. В их рядах поднималась паника и они больше не разбирали дороги, они лишь бежали, бежали от смерти. И это привело их в ловушку: лес расступился и на обрыв, под которым бушевало море, выбежали оставшиеся в живых Китонгу и Гораду. Китонгу первым подбежал к обрыву и взглянул вниз, решаясь, прыгать или принять свой последний бой. Он обернулся и увидел, как Висораки быстро окружали их с вождём. Гораду подбежал к Китонгу и, положив ему руку на плечё, сказал «Если есть шанс, что хоть один из нашего племени выживет, им надо воспользоваться, ибо пока жив хоть один из нас - живы и мы все. Ты понимаешь меня, Китонгу?» Китонгу кивнул головой « Да, вождь. И я готов умереть ради вашего спасения!» Гораду печально покачал головой « Нет, я не могу оставить своё племя. Я должен отправиться с ними к Мата-Нуи и продолжить опекать их в лучшем мире. Речь идёт о тебе. Ты должен жить. Но не просто существовать, нет. Ты должен помогать тем, кто уже пострадал из-за этих тварей и делать так, чтобы впредь никто из-за них не пострадал. Ты обещаешь мне это, Китонгу? – он смотрел Китонгу прямо в лицо, а тот даже не мог ответить, не мог поверить в услышанное. «Я – последний? Я должен нести такое бремя, такой долг?» Он был готов к встрече с разъярённым Татораком, к любому сражению, даже к смерти, но это было слишком. И он никак не мог понять, как Гораду хочет его спасти. Спинер вылетел из гущи врагов и ударил Гораду в спину. Оранжевый гигант упал на одно колено и тихо простонал « Ты обещаешь?» И Китонгу тихо ответил «да». Рука вождя с силой толкнула своего соплеменника в плечо. Китонгу полетел с обрыва прямо в бушующие воды и потерял сознание. Последнее, что он помнил, как Гораду тихо прошептал « Теперь я лишь надеюсь, что судьба будет к тебе благосклонна» и упал, подбитый сразу несколькими выстрелами.

Устройство приняло сигнал в самый неподходящий момент – когда он сосредотачивался, позируя для наброска скульптуры с Глаторианкой на руках стоя под водопадом. Тоа Дефилак побежал в лагерь, извинившись, перед скульптором матораном.
-Вакама.-запыхавшийся тоа не успел отдышаться.-Слушай, зачем ты меня вызвал, надеюсь, что то срочное?
-Да. У меня было видение от мата нуи. Ты должен кое, что узнать. Они направились к Игнинке. После объединения Сферус Магны, Великий дух находился в маске жизни. Вот они и пришли.
-А, что я должен узнать, турага? Для чего мне это понадобится?
-Я не знаю всех замыслов Мата нуи, ты поймёшь всё сам. Я знаю, что Мата нуи хочет тебе открыть, чью-то историю…
Дефилак вдруг погрузился в сон. Казалось, что он просто смотрит на всё сверху, не вспоминая о своём присутствии, как могучие деревья. Не известно откуда, но он знал, что сейчас у него перед глазами начало его мира. Начало вселенной маторан.

Джован вспоминал своё прошлое. Он должен был руководить и оберегать команду тоа. Им поручили найти легендарную маску Жизни. Они прошли долгий и опасный путь до деревни Войя нуи, где маторане пытались выжить, каждый день им приходилось бороться за свои жизни. Но на этом их путешествие не кончилось, на пути к маске они преодолели ловушки и победили её стражей. И вот его команда наконец добралась до Игнинки, великой маски Жизни. Вдруг маска стала подыматься в воздух. Она поднялась до уровня их лиц и повисла в воздухе. Джован приготовился к очередной западне. Но то, что произошло тогда, было самым страшным и ужасным за всю его жизнь, хотя он успел повидать немало. Маска заговорила, хотя её рот не открывался. Её холодный, равномерный голос раздавался в его голове, она говорила, что для спасения мира один из них пожертвует собой . Сначала Джован подумал, что это ему мерещится, но увидев лица своих друзей понял, что этот кошмар реален. Он растерялся, потому, что всё время существования в виде тоа он спасал чьи то жизни, а обречь на смерть было ему не по силам. Возможно тогда ему надо было бросится вперёд, а не думать. Может он тогда испугался смерти, а может хотел, что бы кто то другой нашёл выход. Он боялся единственного правильного решения. Он медлил, хотел отсрочки хоть на секунду… Но как бы то не было, это случилось. Нуару, тоа воздуха быстро выбежал и схватил маску. прежде, чем Джован остановил его, воздушный тоа надел её и начал светиться. Джован схватил его за руку- тот начала растворяться. Тоа исчезал, растворялся в небытие, что бы никогда уже не увидеть родной город, что бы не выйти из этой жуткой пещеры. Но он уходил из жизни без страха, он лишь рассмеялся смерти в лицо, рассмеялся, как могут смеяться лишь беззаботные ле-маторане. Произошла вспышка, по миру прошла волна мягкого света, когда она коснулась Джована, он почувствовал её, она была мягкой и тёплой. А потом весь мир померк. Его брата, его друга уже не было в живых. А его звонкий смех всё звучал эхом в комнате. Маска жизни лежала на постаменте, её пустые глазницы смотрели вперёд. Хотя все тоа ушли подавленные, но больше всех Джован. Выйдя на поверхность он думал, о том, что теперь ничего не вернуть. За ночь, проведённую в какой то лачуге в деревне маторан он не спал. Как ему загладить свою вину? Многие мысли скользили в его голове ночью. Утром отряд хотел двинуться с места, но двинулся он без командира. Джован передал свою силу в камень тоа. «Пусть мир восполнит утрату, а я останусь здесь, надо хоть, как то помочь маторанам»-уже турага, Джован пошёл в деревню. Его окликнула тоа воды: «Ты правда не понял его поступок? Всё ещё считаешь его смерть напрасной? Винишь себя за слабость и хочешь доказать сам себе, что не испугался смерти, доказать всему миру, что ты не боишься слаб?» Сначало он хотел обернуться и сказать, что он вовсе не из-за этого остаётся, но не стал врать им и самому себе.
Турага Джован долго жил среди маторанов. Работая, он пытался отвлечся, забыть, что произошло когда то в пещере. Но видение не проходило. Он видел во сне этот момент. Вот он хватает за руку Нуару, он напуган тем, что должно будет последовать за этим, а воздушный тоа лишь смеётся. Его глаза смотрят весело и радостно. Джован понимает, что он боится того, над чем этот тоа смеётся. Он бежал по длинным проходам, а смех всё преследовал его. Он бормотал во сне: «Нееет… нет, я не успел…А хотел… Нуару!»- он перешёл на невнятный шёпот. Тут его сон прервал маторан. «Турага, вам нехорошо?» На него смотрел обеспокоенный ле-маторан. Турага поднялся и вышел из хижины.
- О, нет. Мне лишь надо побыть на воздухе, - он сел перед костром. – Собери маторан, Дефилак, сегодняшний вечер будет вечером легенд. -И вот маторане слушали легенды тураги. Слышали они рассказы о могучих тоа, которые не знают страха, которые совершали великие подвиги. Джован был доволен, он вспомнил о минувших днях, отвлёкся от дурных мыслей, вселил надежду в маторан.
-Турага, завтра вы раскажите ещё легенды?
-А о чём бы ты хотел услышать?
-Что бы вы продолжили о беззаботном Метру нуи. – маторан несколько сконфузился.
Турага только улыбнулся. Маторане услышали много историй: о прекрасном городе легенд, загадочном острове Артакха, грозном Братстве и о других городах.
Турага Джован привык и полюбил эту деревню и маторан. Они стали его семьёй и он заботился о них, помогал им. Хотя у него и не было прежней силы тоа, его энергии хватало на некоторую помощь. Он намагнитил границу деревни, подошедших и не раздавливало, но Рахи избегали этого странного места. Он поднимал тяжёлые грузы и возглавлял строительство. Однажды во время раскопки колодца, с водой всегда были проблемы, маторане наткнулись на странное существо, оно походило на краату, хотя ей и не являлось. Турага решил лично рассмотреть эту тварь. Но, как только он коснулся её, странное создание прыгнуло к нему и впилось в его маску. Мир перед Джованом начал растворяться. Сначала он исчез, и вместо него глаза заволокло чёрным туманом. А потом наступила долгая, невыносимая пауза. Джован начал думать, что он умер. Но вдруг он оказался в небе на Войя нуи. Произошёл толчок, некоторые здания на острове порушились, а маторане в смятении разбежались. Через несколько минут на горизонте, что то блеснуло. Это гигантские цунами обрушились на Южный материк. Приближался гул. Когда он стал слышнее рыка Муаки, до него дошла гроза. Произошёл второй толчок, потом началось жуткое землетрясение. Огромные глыбы летали по воздуху, поднялся ураганный ветер. Но, что это? Он увидел знакомую фигуру. Приглядевшись, он увидел себя. Вот он пытается спасти маторан, но все его попытки тщетны. Последовал третий толчок, и вся деревня взлетела на остров, один из камней попал в него и убил. Но не это ужаснуло Джована, он испугался увидя собственное бессилие и смерть его маторанов. Джован не мог больше смотреть и закричал. Вдруг видение исчезло.
-Турага Джован, что с вами?- его обступили маторане.- Вы в порядке?
-Даа… Но…Я видел будущее… Ужасное будущее. Грядёт катастрофа, я попытаюсь спасти вас, но все мои попытки будут тщетны.- Джован взял себя в руки. Надо попытаться спасти хоть часть. –Все в укрытие!
-Турага Джован!- его звал Дефилак.- Скорее, сюда, прячьтесь! Главное, что бы выжили, не пытайтесь спасать кого-то, не нужно лишних жертв.
Турага Джован послушно пошёл, в словах матарана была истина. Жаль, что ничего не получится. Как бы ему хотелось спасти хоть кого-нибудь. Но тут прошёл первый толчёк и турага пошатнулся. Но тут же выпрямился и пошел на склон холма.
-Турага, куда вы?
-Завершить то, что должен был сделать давно.
Он включил маску полёта и начал подыматься в воздух. Но его окликнул испуганный голос.
-Турага, нет! Зачем ты это делаешь?-дефилак бежал к нему из укрытия. На глазах у него были слёзы.- Ничего не выйдет, останься! Зачем?!...
-Дефилак, не важно, глупо это или нет, главное поступать, как велит тебе долг. Потому, что только так…ты найдёшь свою судьбу. Он взлетал выше и выше, и вот он увидел вдалеке блеск. Сконцентрировав силы, Джован направил их все, без остатка, на деревню. Началась буря, куски скал носились в воздухе, но он не обращал на них внимание, он притягивал маторан к земле. Дома к фундаменту. Он намагничивал остров. Наконец остров взлетел от жуткого удара вверх, но как одно целое, с маторанами на нём. Он не думал о себе, а радовался, что хоть кто то из его друзей спасётся. И тут Джован понял то, что он пытался понять все эти годы, он понял поступок Нуару, понял, почему того не пугала смерть, понял, за что тот пожертвовал жизнью. И у него на душе вдруг стало спокойно и тихо, а на лице просияла улыбка. И ему как будто послышался смех его друга. Огромный камень с размаху налетел на турагу и разбилил ему голову.
Остров Войя нуи пробил Мата нуи и вылетел на поверхность. Часть маторан спаслась. А где то в океане, среди обломков, ко дну опускался турага…

А где-то в океане, среди обломков, ко дну опускался Турага... Перед его глазами проносилась вся его жизнь: вот он трудится плечом к плечу с другими Ону-Маторанами, вот Найв и другие архивариусы чествуют Тоа Дьюма и его команду, вновь спасших сотни жизней в Метру Нуи. Вот его с ранами направляют на починку к Карзахни. Как раз с этого момента в жизни Найва наступил перелом....

В тот день Ону-Маторан проснулся не в своем уютном доме, а в совершенно унылом и мрачном месте. Странные хилые и уставшие матораны, чьи канохи уже было не различить под множеством слоев пыли и грязи, занимались различной грязной работой. Найв медленно приподнялся и попытался сделать шаг. Ноги совершенно его не слушались.
Затем он услышал приближающиеся шаги. Найв поднял взгляд и увидел, что к нему подошел один из тех маторанов. Как и остальных, он был покрыт толстым слоем грязи. Немного помедлив, тот поведал только что проснувшемуся Найву все, что тот должен был знать. Затем Ко-Маторан вручил тому массивную кирку, которая была чуть ли не тяжелее его. Найв принял её и чуть не свалился с ног. Еще недавно он носил и более тяжелые грузы, так почему же он сейчас не смог удержать эту кирку в руках?.. Ко-Маторан взглянул в удивленные глаза Найва и поняв его, протянул тому осколок зеркала. Тот принял его и взглянул: его сильные мускулы, с которыми он легко таскал тяжести стали гораздо меньше, да и остальное тело Найва стало маленьким и узкоплечим. А блестящая фиолетовая канохи Матату была заменена на старую ржавую Руру. Такие изменения не предвещало ничего хорошего. Он станет таким же усталым и грязным, как и остальные местные матораны?..

С тех пор прошло девять тысяч лет, или даже больше. Найв давно сбился со счета и просто продолжал унылое существование в качества раба. 36 часов в сутки он работал, не покладая рук. Девять тысяч лет однообразной, скучной и ненавистной всем работы. Любая оплошность ужасно каралась царем этого ада, Карзахни.
Множество товарищей потерял Найв. Многих сжирали голодные Манасы, любимцы правителя, многие падали замертво от усталости, были раздавлены огромными камнями во время оползня, сгорели в извергнутой вулканом лаве или превращались в ужасные статуи, после того, как решились присесть отдохнуть. Но Найв не сдавался, жизнь была ему дорога, а ненависть подогревала его силы. Он продолжал выкапывать ненавистные минералы из таких же ненавистных маторану гор тяжелой и тупой киркой. Каждое утро Найв молился Мата Нуи о том, чтобы этот день просто закончился. И вот в один день ему это все просто надоело, он решил освободиться от гнета этого ужасного тирана, Карзахни, спасти своих товарищей по несчастью и запомниться всем в добром свете.
Во тьме безжизненных пещер острова, Найв упорно разбивал камни киркой, попутно продумывая все детали своего плана. Нужно было как-то убедить всех маторанов объединиться и дать отпор врагу. Ону-Маторан продолжал задумчиво копать руду... В конце дня Найв решился рассказать свой план лучшему другу, Ко-Маторану Миу, который и встретил его девять тысяч лет назад. Тот был шокирован такой идеей и сразу же отказался. Многие же другие труженики каменоломни с воодушевлением присоединились к отряду. Новость постепенно распространялась: из шахт в кузницы, из кузниц по всему острову. Многие испугались и отказались, боясь разгневать Карзахни, но остальные же решительно были готовы к предстоящему бунту. Впервые за тысячелетия Найв почувствовал что-то кроме усталости, безысходности и гнета. Он почувствовал удовлетворенность проделанной работой. Впервые за многие века кирки, ножи и другие орудия труда были заточены и готовы к бою. Судный день приближался... И вот он настал.

Ослепляющая молния ударила в огромное мертвое дерево, повалив его наземь. Разразился гром и раскатился по всему острову, звук дошел до самых глубоких пещер и высоких пик. Матораны взяли факелы с орудиями и строем пошли наверх отвоевывать свою свободу. Несколько сотен или даже тысяч жителей острова бушевали на поверхности, поджигая строения и деревья, ломали все, что попадалось под руку. Массивные статуи Карзахни падали со своих пьедесталов, рассыпаясь в пыль. Найв шел впереди всей толпы со старой киркой наперевес. Через некоторое время участники восстания расслабились, не получив никакого отпора. Но расслабляться было рано.
Стаи Манасов, любимчиков Карзахни, вылетели из пещер и строений, набрасываясь на толпу и давя маторанов. Огромная колонна разделилась на множество небольших групп, явно не справлявшихся с Манасам: те с легкостью переезжали своими могучими гусеницами ополченцев. Найв прыгнул на одного краба, проткнув его панцирь своей киркой. Тот взревел, тщетно пытавшись сбросить маторана. Но тот не сдавался, вновь и вновь нанося рубящий удар по Манасу. Затем Найв занес кирку для решающего удара, но краб крепко схватил его клешней и со всей силы откинул в стену. От удара у Найва в глазах потемнело и он потерял сознание. Огромные и кровожадные серо-желтые Манасы одерживали победу над восстанием: крабы все выползали и выползали из недр острова, но маторанов больше не становилось.

Сильный толчок встряс остров, затем еще и еще. Найв медленно открыл глаза: вся его канохи была в различных вмятинах, сколах, трещинах и грозила вот-вот распасться на куски. Найв вскочил на ноги, но те его не держали. Ону-Маторан медленно огляделся: повсюду лежали тела погибших маторанов и манасов, погибших в неравном бою. Пламя распространилось по всему острову, превращая в кучу пепла и до того сухие деревья. Вдруг послышался громкий звук удара, затем сильный толчок. Послышался второй, третий, четвертый, будто это были чьи-то шаги... Или это и были шаги?
Высокий, мускулистый титан в эбонитово-золотой броне приближался к Найву. Физиономия его излучала ненависть и страх. Карзхахни подошел к Ону-Маторану и схватил того за шею, смотря бедняге прямо в глаза. Тот попытался выпутаться из стальной хватки правителя этого места, но попытки были тщетны и маторан лишь с ненавистью посмотрел на титана. Маска Карзахни засветилась: остров исчез и вместо него появился разрушенный Метру Нуи. Найв ошеломлено оглядел это место: все было обвито какой-то странной зеленой паутиной. Ону-Маторан нагнулся и поднял с пола острый кусок железа, которым в случае чего можно было защититься от того, что могло свить эту паутину. Он медленно передвигался по разрушенным улицам Та-Метру: плавильни уже долгое время не работали и здесь было достаточно прохладно для этого места. Все размышления Найва развеялись, когда послышался пронзительный крик какого-то рахи. Ону-Маторан сжал как можно крепче кусок железа и приготовился защищаться. Со стороны огненных колодцев выбежала группа красных паукообразных существ. Присмотревшись получше, Найв вспомнил, что видел таких рахи в архивах: их звали мусораки или что-то в этом духе, Ону-Маторан не придал этому особого значения. Но они представляли из себя большую опасность. Вдруг панцирь одного из них засветился и в Найва полетел дискообразный сгусток энергии.
Метру Нуи исчез и вместо него вновь появилось это ужасное место, остров Карзахни. Маторана все еще держал за шею эбонитово-золотой титан, но что-то его отвлекло от Найва. Ону-Маторан пригляделся получше и увидел своего старого друга, Миу. Тот что-то внушал Карзахни. Правитель острова, дослушав речь, громко рассмеялся безумных смехом. Он отбросил в сторону Найва и обвил двумя цепями маторана, продолжая хохотать. Цепи постепенно начали разогреваться, менее чем за полминуты они нагрелись до белого каления, начав плавить его броню. Тот стойко выдерживал боль, но в конце концов пал на землю без признаков жизни. Удовлетворенный, Карзахни сдернул цепи с тела Ко-Маторана. Теперь ему оставалось убить зачинщика этой революции, Найва. Титан повернулся, чтобы схватить его, но Ону-Маторана нигде не было видно. «Где он?! Куда он пропал?!» – яростно подумал Карзахни и начал вертеть головой из стороны в сторону.
Найв лежал за огромным булыжником, пытаясь отдышаться. Только что его друг погиб. Погиб, пытаясь спасти жизнь Найва. Что-то внутри Ону-Маторана говорило, что тот должен как можно быстрей делать ноги, дабы жертва Миу была не напрасной. Что-то же говорило, что он должен отомстить Карзахни за всю боль, причиненную маторанам за многие десятки тысяч лет. Взвесив все «за» и «против», маторан вышел из укрытия. На всякий случай он поднял с земли тлеющий факел и приготовился к любому раскладу. Затем Найв громко окликнул его: «Эй ты, тиран!». Эбонитово-золотой титан, услышав дерзкий зов маторана, резко развернулся и швырнул в него цепь. Камень, на котором стоял Найв, мгновенно стерся в пыль, но сам Ону-Маторан успел спрыгнуть. Карзахни вновь швырнул в бегущего маторана огненную цепь: та сбила с маторана его старую ржавую маску и тот упал наземь, пытаясь поджечь факел от огненной цепи. Тиран схватил за ногу маторана, пронзая её органические ткани, причиняя Найву сильную боль. Затем Карзахни схватил маторана за левую руку и приготовился разорвать того на две части. Но Найв так просто не хотел сдаваться, он не мог так просто умереть. Он собрал остатки своих сил и направил факел прямо в глаз титана, полностью сожжа его и расплавив маску. Карзахни вскрикнул упал наземь, держась двумя руками за обожженное место. Крик разнесся по всему острову, каждый живой маторан понял, кому он принадлежит. Жители этого места сползались со всего острова к самому Карзахни, каждый жаждал добить титана.

Найв подобрал остатки своей канохи и начал ползти к воротам. Он смутно помнил, где они находятся, но тем не менее он приближался к ним. Хоть Ону-Маторан и не мог идти, он стремительно полз к заветным воротам, к воротам в Метру Нуи, к воротам в его настоящий дом... Достигнув своей цели, Найв всем своим весом начал толкать врата, но те не открывались. Он вновь и вновь напирал на них, но это не помогало ни капли. Видимо, на этих воротах тоже были чары Карзахни. Ону-Маторан, почти уже смирившись, попробовал еще раз толкнуть ворота, и они отворились. «Выходит, Карзахни погиб?» - подумал маторан, выползая через врата.
Свежий бриз подумал в лицо Найву, твердая и сухая почва сменилась на белоснежный песок. Он продолжал ползти. Впереди виднелся тоннель, тоннель, который приведет его туда, куда он стремился все эти тысячелетия. Настигнув его, Найв в последний раз обернулся. Яркая радуга поднялась над морем, провожая его домой.

Теперь,много лет спустя того злопамятного дня, бедный Маторан думал, что заставило его так поступить? Лучше бы он остался в Кархазни. Теперь он стоял за одним из самых могучих существ во вселенной, но он был недоволен такой участью. Он хотел обратно в Метру-нуи. Но нет, он здесь и у него всего одно задание - убить своего повелителя, если тот проявит слабость.
Его мастер, огромный и важный, стоял перед Тоа зелени и думал - как же его убить ? Так чтобы ему было больно, так, чтобы он орал и корчился в муках. "Позовите Зактана". Маленкое и уродливое существо у ног Затенённого кивнуло и исчез голубым облачком. Гигант встал и захромал из комнаты. Со времен битвы с Макутой, которая его состарила на несколько тысяч лет, лидер Темных охотников всё чаще и чаще опирался на свою палку. Но не смотря на это, он до сих пор был одним из самых опасных созданий во Вселенной Маторанов. Даже сейчас Темнота не был уверен, что он с ним справится. Они шагали по многочисленным коридорам, мимо бескочных комнат пыток, тренировочных залов и спален. В самом низу это огромного комплекса находился зал реликвий. Те вещи которые ТО собирали годами складывали сюда. Шлемы, маски, предметы, назначения которых никто не мог опознать. Этот зал, вернее залы могли соревноваться даже с Архивами. Они простирались на многие кио под островом. Этот музей никем не охранялся, но все ТО были достаточно разумны чтобы туда не заходить. Среди их рядов ходили слухи, почти легенды, о вещах которые там хранились. Огромная железная клетка, которая выглядела снаружи меньше, чем она была внутри. Желтое кольцо вызывающее нечеловеческий страх в каждом, кто к нему прикоснётся. Статуя, которая двигалась пока на нее не смотрят. Мутировавшие Рахи и редкие канохи. На нижних уровнях, в стазисе, хранились Рахи, Матораны, Тоа и даже сами Темные Охотники провинившиеся перед их лидером. В центре всего этого стояла, украшенная, как будто на троне, специальная стазисная колба. Темнота не знал почему Затененный приходил сюда. Повелитиль ТО раз в неделю, а то и два стоял перед огромной канистрой по несколько часов. Однажды, он призвал свою любимую Тоа Псионики, Лариску чтобы прочитать мысли этого сушества. После этого Лариска несколько дней лежала в своей комнате, кричя не своим голосом слова не понятные никому: "Най...артефакт...сбежать...Механическая планета!". После этого инцидента Затенённый никого, кроме Тени и самого себя не пускал к этой Стазисной колбе. Темнота наблюдал за привичным ритуалом когда его лорд подходил к колбе и смотрел на неё. Сосуд и существо в ней относили мысли Затенённего на многие годы назад, когда он еще был юн и не опытен.
Тогда, на его родной земле была война. У него была другая жизнь и другое имя - Кракалин. Он был простым фермером и жил с красавицей женой, с которой они трудились на своем маленьком участке. К нему тогда пришли солдаты и сказали, что он должен присоединиться к ним. Когда он не согласился, они пригрозили убить его жену. Тогда появился Он - загадочный гигант в зелено-голубой броне. Он разорвал войнов на части и ушел. Зачем и почему он так сделал Затенённый не понял. Он решил найти гиганта. Во время поисков он нашел себе друга и позже помощника - Сентрака. С ним-то он и придумал ТО. Потом он узнал что его родную деревню сожгли. Помнится, что тогда он плакал несколько дней. Тогда же что-то в нём что-то умерло. Капелька его сущности. На пятый или шестой год своих странствий Кракалин и Сентрак наконец-то нашли гиганта. Он выполнял какую-то работу на Макуту, на того, о ком история потом забыла. Гигант стал для Кракалина учителем ратного дела. К тому времени Кракалин уже научился многому от Сентрака, но даже тот был не опытным юнцом по сравнению с зелено-голубым, который сражался как дикий зверь, не жалея никого и ничто. Кракалин оказался способным учеником и вскоре перестал уступать гиганту в военном искусстве. За свою работу он заслужил прозвище "Дие Гедиустерда Еине", что на его родном языке означало - "Тот кто шагает в тени". Потом это стало "Затенённым". Когда они создали ТО, первым приказом Затенённего было посадить Гиганта в стазисную колбу. Он знал, что если тот захочет восстать, то у него с этим не будет проблем. Сине-зеленый не сопротивлялся. Он принял свою участь спокойно и с достоинством. Теперь, спустя тысячи лет после этого момента Затенённый стоял перед колбой и думал о том, сколько вопросов он не смог ему задать, сколько он о нём не узнал. К сожалению время не вернуть. Затенённый развернулся и вышел из зала. Тем временём, Оранжево-белый Тоа приближался к замку ТО.