Кто спустился к нам с Нибиру
И загнал всех в кабаллу?
Кто устроил кризис в мире,
Восславляя Сатану?

Кто всем миром правит тайно,
Развращая род людской?
От кого мы так отчаянно
Закрываем лоб фольгой?

Из-за них мы мыслим мелко,
Не идëм вперëд - назад.
Это только Прокопенко
Раскрывает нам глаза.

Вот такие sussy bakи
Эти ваши Ануннаки.

Затянусь я сигаретой,
Слопав с маслом бутерброд.
В смоге гибнет проблеск света,
Горький мрак вот-вот придëт.

Обветшалая однушка,
Где "я" прошлый погребëн.
Еле взяв родную кружку,
Выйду с кашлем на балкон.

"Крепкая охота"
Льётся в моё горло.
"Крепкая охота"
Сделает вновь больно.

Прихожу с завода ночью,
Обессиленный, пустой.
Рухну я за стол и молча
Пропускаю по одной.

Потерявшись в пене пива,
Заползаю на кровать.
Я б во снах порхал красивых,
Но с утра опять вставать

"Крепкая охота"
Льётся в моё горло.
"Крепкая охота"
Сделает вновь больно.

"Можешь быть ты, кем захочешь" -
Но, в итоге, вот он, цех.
Хоть я стал простым рабочим,
Но мечтаю взмыться вверх.

К небесам, таким далёким,
Будут звëзды мне мерцать.
Там дышать не будет горько,
Там лишь добрые сердца.

"Крепкая охота"
Льётся в моё горло.
"Крепкая охота"
Сделает вновь больно.

Он сошёл с небес,
Был пушистый весь,
Словно благодать.

У меня он жил
Да водичку пил,
Я ему как мать.

Кто ж он такой? Приключилось что с ним?
Как он попал в захудалый Кыштым?
Сколько планет облетел он вокруг,
Мальчик чудной… Это звёздный мой друг.

Всё так странно тут.
Люди к нам идут
Повидать его.

Не дрожи, сынок,
Весь народ умолк.
Ну а я с тобой.

Кто ж он такой? Приключилось что с ним?
Как он попал в захудалый Кыштым?
Сколько планет облетел он вокруг,
Мальчик чудной… Это звёздный мой друг.

СУШЁНАЯ МУМИЯ - ТРУП В ГАРАЖЕ,
СЕКТАНТАМ ПРИШЕЛЕЦ - ЯЙЦО ФАБЕРЖЕ.
ЯПОНЦЫ, МЕНТЫ И УФОЛОГОВ СИМПОЗИУМ —
КЫШТЫМ - ЭПИЦЕНТР АЛКОГОЛЬНОЙ КОРРОЗИИ.

А В БАНЬКЕ ПОД ПИВО И КОСМО-МЕТАЛЛ
ГЛАВАРЬ КОНТАКТЁРОВ АЛЁШУ СОЖРАЛ.
ТУТ СЮР ПРОИСХОДИТ ПОХЛЕЩЕ «ТВИН ПИКСА»
АЛЁШЕНЬКА СДОХ, И ЦИРК БЛЯДСКИЙ ТВОРИТСЯ.

АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ
АЛЁШЕНЬКА СДОХ…

От серой реальности прочь уношусь.
Спасенье ищу я средь грёз и фантазий.
Материи мир - неподъёмный мне груз,
Свободно парит лишь во снах бренный разум.

Там дымный и мысленный калейдоскоп
Играет цветами, каких нет в природе.
Забытым виденьем становится скорбь,
Проносятся в вихре счастливые годы.

Но есть и такие края, где людской
Ноге оказаться не должно ни разу.
Где боги нам чуждые правят бал свой,
Где тотчас теряешь в том хаосе разум.

Легенды гласят, эти сущности там
Являются к смертным из Нижней Вселенной.
Безликие слуги возводят им храм,
И нет человеку от лап их спасенья.

Где-то в подсознанья бездне
Скрыт от смертных древний город.
Властвуют кошмар и морок -
Человеку там не место.

На колоннах- монстры, Боги,
Ритуалов диких сцены.
Смрадом пропитались стены,
Хладом веет от чертогов.

Мчатся храмы ввысь спиралью,
Лабиринт мостов и башен.
Вид их отчего-то страшен.
Ох, и только бы сбежал я!

В ужасе глаза сверкают,
Ветер мысли глушит воем.
Я впадаю в паранойю,
Разумом, душой сгорая.

В незнакомом адском царстве
Здравомыслием истлел я,
Мир реальный стал виденьем
О чужих пространствах.

Мой рассудок канул в лету -
Он разорван и размолот.
А в безмыслии лишь город
На иной планете.

Оно крадётся меж теней,
И, слыша визг, дрожу сильней.
Оно открыть мне жаждет взор
На бесконечности простор.

Инопланетная земля -
Капканом стала для меня.
Среди святилищ и мостов
В отчаянии плутаю вновь.

Фантасмагории ли край,
Безумцам настоящий рай?
Что как паук свою ткёт сеть,
Сбежать откуда не суметь.

Как лихорадочный кошмар,
Хозяйничает в граде тварь,
Что разумы сжирает на обед,
Какой несёт погибель свет.

Но солнца нет - один туман,
Им просочился этот план.
А я один. Здесь никого.
Во сне узрю конец я свой.

Тёмные воды кипят в жутком вое -
В них мир наш бренный теперь погребён.
Похоронили руины былого,
Из Преисподней восстал Вавилон.

Нет и следа от людского творенья,
Нет боле дней и ночей - только сон.
Боги явились из Нижней Вселенной,
Вмиг уничтожив земной пантеон.

Царствовали средь морей, подземелий -
В это подобье наш план обращён.
Все племена в этих водах сгорели,
Мир океан, а над ним - Вавилон.

Под покровом снежной шали,
Под мерцаньем фонарей,
Вместе мы с тобой бежали
Прочь от городских огней.

Хоть и ждал туман нас бледный,
Мы не отпустили рук.
Впереди и сзади - беды,
Но для нас - пустой лишь звук.

И подобно мерзкой банши,
Мира слышен желчный крик.
Без оглядки мчимся дальше,
Нет тумана - лишь твой лик.

На ЦП стоим
Полтора часа,
Капитан наш монолог ведёт.
Ну а мы пред ним
В строе без конца
В две шеренги и молчим, как скот.
Словно скот.

Капитан Петров
Вертит всё устав,
Нам приказано смотреть вперёд.
Без движенья, слов;
И без сил, без прав
В две шеренги мы стоим, как скот.
Словно скот.

Наш год будет долгим.
Оставит на душе лишь раны
С подъёмом каждым утром ранним
Сотрутся в кровь ноги,
Ведь год будет долгим.

Наш год будет долгим.
На берцах кучи гуталина,
Наряды станут побратимом -
Такие итоги,
Ведь год будет долгим.

Боль твоя знакома мне,
Стонет сердце всё сильней.
Держись.
Хлад ночей и вонь носков,
По утрам - майора рёв.
Держись.

Наш год будет долгим.
Казарма пропиталась смрадом,
Толчку нормальному мы рады.
Забыли о многом,
Ведь год будет долгим.

Боль твоя знакома мне,
Стонет сердце всё сильней.
Держись.
Хлад ночей и вонь носков,
По утрам - майора рёв.
Держись.

Где-то в памяти сокрыты
Бесконечные дороги.
И блага гражданки смыты,
Ведь наш год...
Он будет долгим.

Среди машин, ветров, степей
Томился в муках, ожидая,
Когда набат забьёт сильней,
Сменив Чистилище мне раем.

Казарма, парк, простор полей
Служили целый год тюрьмою.
Но вот, свободы слышу трель -
Вернуться к истинному строю.

Из сумки вытащу пальто.
И меж зубов зажму сигару.
Отныне, мне они - никто -
Так, часть моих кошмаров.

Змее подобно, сброшу я
Ту кожу, что зовётся формой.
Как птица, устремлюсь, паря
Беспечно в синеве свободной.

Прощайте, ихтиандры, те,
Кому ещё томиться в клетке.
Вертеться долго в суете
С рассосом кратким, редким.

Покоится в заборе мрак
Солдата-узника былого.
Навстречу "мне" другому - шаг.
Ну что же? Мы готовы.

Алый свет прорезается в небе,
Утопает планета в сангвиновых красках.
Толпы про́клятых скованы в цепи,
И ликуют под песни из воплей и лязга.

И не думают остановиться
В неустанном, безбожном и мерзком параде.
Глаз лишившись, сдирают и лица.
Цвет багровый - и трепет, и боль, и услада.

И все кости ломая, беснуют.
Крик сорвался на хрип безобразный.
Вальс ведёт их в реальность иную:
Без пространства и времени - там только красный.

Плоть и кровь там сливаются в церкви,
В инфернальном блаженстве там кружатся души.
Там сознание рвётся и меркнет,
Суть земную там демоны рушат.

Бывает, словно от удара,
Ты во сне кричишь.
Являлось ли тебе в кошмарах
Поле, что в ночи?

Решаешь - эта часть тумана
Сгинет поутру.
Однако поле то реально -
Видишь наяву.

Оно - причудливая грёза,
Скрытая во тьме
Виднеются на небе звёзды,
Чуждые Земле.

Нас было пятеро вначале -
Из различных стран.
И в ужасе мы прочь бежали,
Но везде капкан.

В степи бескрайней без деревьев
Светятся огни.
Даря надежду, но не верь им -
Гибельны они.

Кто всматривался слишком долго
В подлый хищный свет,
Тому никто бы не помог, и
Не остался б след.

Впадали в транс, тела их сохли,
Соки потеряв.
Так их и пожирало поле,
В мумий обращав.

Подолгу здесь нельзя на месте,
Хоть лишился сил.
Приляжешь, и отдашься бездне
Там же, где и был.

Хотелось отдыха так парню -
Он в траву прилёг.
Впитала почва. Вот печальный
И жестокий рок.

Не надышаться. В кровь мы ноги
Стёрли, прочь несясь.
Мольбы услышьте наши, боги,
Вытащите нас!

В слепящей тьме сей край подобен
Камере без стен.
Он кладбище, где нет надгробий,
Он первичный тлен.

Мы исчезаем друг за другом,
Без своих имён.
Мы мчимся прямо? Иль по кругу?
Явь, иль всё же сон?

Застыли муж с женою в трансе,
Вдруг, взглянув назад.
В их лицах ужаса гримасы
До сих пор стоят.

Летим с девчонкой от итога -
Милой, заводной.
Платил с ней с радостью налоги
В жизни бы другой.

Сухое горло, хлад по коже,
Слабости мандраж.
Мы глупо верили, что сможем
Выдержать мираж.

И канули надежды в лету.
Молча мы стоим
И ждём, когда мерцанья света
Нас отправят в Лимб.

Мы знали, из степи коварной
Выход лишь один.
Здесь встретят все финал бесславно -
Средь сухих равнин.

Сон резко сменит от удара -
Только не кричи.
Узри апофеоз кошмаров -
Поле, что в ночи.

КУПЛЕТ 1:

С иголки в вену брызнут
Краски чувств и идей.
Сгорят остатки мыслей
Средь фрактальных огней.

На чёрно-белой плёнке
Всё взорвалось в цветах.
И в белом шуме громком
Льётся к праху лишь прах.

Эфирные пилоны,
В стонах слышится мгла.
Кислотной свет неона
Нам сплетает тела.

БРИДЖ:

Безумная нимфа, ты только позволь
Разбить твою суть о блаженство и боль.

ПРИПЕВ:

В холодной пустоте летали,
Пускаясь в беспощадный жар.
Эмоций шторм хлестал нас валом,
Свой чудный разливал нектар.
Страшнее поцелуи яда,
Но вновь я твой сорву цветок.
Твой хриплый крик ушам услада,
Его бы вечность слушать мог.

КУПЛЕТ 2:

Твой запах - мой наркотик
И моя благодать.
Твоей я жажду плоти,
Чтоб на части порвать.

Поток багровой страсти
Льётся бурной рекой.
Твой взгляд сочится счастьем;
Шёпот, словно прибой.

Убьём друг друга в страстно
Воедино сольясь.
В чудовищно-прекрасном
Обретаем экстаз.

БРИДЖ:

Безумная нимфа, ты только позволь
Разбить твою суть о блаженство и боль.
Моя Эвридика, глаза же раскрой.
Пора погрузиться в блаженство и боль.

ПРИПЕВ:

В холодной пустоте летали,
Пускаясь в беспощадный жар.
Эмоций шторм хлестал нас валом,
Свой чудный разливал нектар.
Страшнее поцелуи яда,
Но вновь я твой сорву цветок.
Твой хриплый крик ушам услада,
Его бы вечность слушать мог.

Тьмою кроет слой за слоем
Твой рассудок пеленою.
С воем тонешь под волною,
Мир материи закроет.

Тьмою кроет слой за слоем
Твой рассудок пеленою.
С воем тонешь под волною,
Мир материи закроет.

БРИДЖ 3:

Сквозь кристалла горизонты
И туман периферии
Вихрем диким мы неслись.
И в лихом водовороте
Из багровой эйфории
Устремляемся всё вниз.

ПРИПЕВ:

В холодной пустоте летали,
Пускаясь в беспощадный жар.
Эмоций шторм хлестал нас валом,
Свой чудный разливал нектар.
Страшнее поцелуи яда,
Но вновь я твой сорву цветок.
Твой хриплый крик ушам услада,
Его бы вечность слушать мог.