В царстве слепых и одноглазый – король

ЛОРД

Когда я добрался до Храма, то сразу же испытал досаду – там уже сидела всякая чернь. Даже их нелепые и украденные у более благородных сэров доспехи не могли скрыть тот омерзительный смрад, а через щели и вовсе вытекал гной. Благо, мои латы надёжно скрывали новообретённое уродство – в отличие от этого сброда, я тщательно следил за своей бронёй.


В прошлом эти латы повидали множество сражений. Мне они достались от отца, а ему – от его отца. Искусно выполненный шлем имитировал грозное лицо древних варваров, но вместо уродливой шапки, макушку венчала корона северных лордов. Красный плащ из восточного шёлка – пускай, и рваный – вился за моей спиной, ещё раз указывая мещанам на мой статус, а поддоспешник – хоть и пропитавшиеся гноем, - и вовсе был изготовлен западным мастером из самой лучшей кожи. Величественный герб моего рода украшал грудную пластину изящной отделкой из чистого золота. Багровый двуглавый дракон Рохорокс, Бич Севера, вставал на задние лапы, расправлял могучие перепончатые крылья и, раскрыв пасть в два ряда клыков, готовился обрушить огненную ярость на врагов. Ещё много поколений назад мой предок, достопочтенный сэр Лювехас Красный, владыка Белой Гряды, поразил змея точным ударом клинка в самое его гнусное сердце. Они отчаянно бились три дня и три ночи там, на вершинах гор, но дракон пал, и кровь, что хлынула из его смертельной раны, попала на сэра Лювехаса, наделив его великой мудростью и силой. Красивая легенда, которая ничего не значит в новые дни. Забавно, как с чумой народ быстро позабыл своё место.

Да, мои владения сгорели вместе с прокажёнными ублюдками, что некогда возделывали мои поля. Да, мои воины пали и разбрелись по свету, потеряв рассудок и человеческий лик, а мои жёны – мерзкие шлюхи – покрылись гнойниками и сгнили заживо вместе со своими мерзкими нагулянными детишками. Хоть Внешние и жестоки, они всё же справедливы. Ибо я остался. Пускай, и умер, пал пред мором, но сумел остаться человеком. Я правил так, как правил до меня мой отец, а до него и его отец. Я исправно молился Внешним, подносил им дары и самых чистых, каких только мог найти, крестьян. Поэтому чума коснулась меня едва.

И долго я скитался по своим землям, борясь с нежитью и теми, кто возомнил себя царями, пока не пришёл туда, куда, по слухам, рано или поздно пришли бы все, кто остался в своём уме – Храм. Сердце Бытия, архитектурный шедевр и сосредоточение духа. Но тамошняя чернь…

Первым презренным, кто попался мне на глаза, стал крестьянин обыкновенный. И пусть, его нутро скрывала роскошная позолоченная броня, манеры, грубый акцент и то, как он держался, выдавали в нём бедноту с потрохами. Этот урод шатался от беспробудного пьянства, размахивал руками и приставал к воину в сиреневых латах – так во времена смуты облачались барды и музыканты. Тот же просто сидел на ступенях, устало свесив голову, а разбитая лютня небрежно валялась рядом с ним. Чуть поодаль молился Внешним жалкий крестоносец – церковный пёс и раздувшийся не то от болезни, не то от еды мерзавец, негодяй в белоснежных доспехах. Где-то в углу раскачивался вперёд-назад воин из Гильдии Алхимиков – что-то бормотал себе под нос и не обращал на меня внимание. Вот они – дармоеды, сидящие на шеях знати. Все грязные, рваные, убогие. В иные времена их бы приняли за бездомных проходимцев и немедленно бы отправили на каторги. Но сейчас, в эти ужасные времена, они, вдруг, решили, что достойны поднять головы и стать равными нам. Посмешище. Как бы они не силились, как бы ни старались, им не изменить свою кровь. Чтобы подняться, нужно родиться поднявшимся – так я считаю.

И мы возились с ними, как с детьми, учили жизни, а они не желали слушать нас. За это, думаю, они и поплатились. Однако почему-то морок коснулся и нас. Наверное, это наказание за то, что мы не научили их сидеть на жопе ровно и не совать свой нос, куда не следует.

-Этот нормальный мужик, - ревела крестьянская паскуда и, гремя своими грязными украденными доспехами, ковылял к тому. – Ты каких менестрелей уважаешь, ну-ка быстро! Ты каких менестрелей уважаешь, а? Я Пурпура Профунда, смотри. Пурпура…
И смеясь, бард ответил:


-Не, мне Пучагинни нравится…







Безмолвные стены Храма стали моей обителью. Забавно. Всю свою жизнь я провёл в дороге, распевая песни и дёргая струны в придорожных кабаках, никогда не отдавал почести Внешним и вообще вёл беззаботную жизнь. Но стоило прийти мору, и вот моя эпитафия – «Остался гнить в Храме». Бывшее место силы превратилось в пародию на само себя – ребристые колонны растрескались и поросли мхом, барельефы покрылись пылью, всё золото и янтарь расхитили в первые дни от начала мора, оставив лишь посеревшие витражи, что хмурились на любого, кто осмелился открыть для себя этот символ декаданса. И статуи – поистине жуткие, изображавшие омерзительных рыбоподобных существ и паукообразных тварей с спиралевидными клыкастыми ликами. Стоило мне только пересечь это царство забвения, как в голову сразу же пришли строки.



Набатом бьют колокола,
И вороны кричат.
Болезнь с собою принесла
Иного плана смрад.

Что было тьмой, то ныне свет,
Где солнце, там луна.
Царит на месте смысла бред
В иные времена.

Лишился план своих владык,
В руинах города.
И омерзителен тех лик,
Кому мертветь всегда.

Леденящий сердце вопль, какой человеческие связки издать не могли, разнёсся эхом по мрачному залу унылого ветхого Храма.
-УААААААААААААААА, - проревел крестьянин и, пошатнувшись, приблизился ко мне. – ЧЁ, ОХУЕЛ, ЧТО ЛИ? Я НЕНАВИЖУ! ПУЧАГИННИ И БЕДРОСИННИ! УААААААААААААА! Я. УВАЖАЮ. МЕНЕСТРЕЛЕЙ. ИЗ ПУРПУРА ПРОФУНДА!


Я покачал головой и бросил беглый взгляд на новоприбывшего. Сегодня, по всей видимости, к нам пожаловал не абы кто, но сам представитель голубой крови – фигурально ли, буквально, понятия не имею. Мне доводилось слышать о том, что местные лорды женились для вида, но это всё уже в прошлом. Никаких браков уже не было и в помине. Фраза «любовь до гроба» как-то потеряла свой смысл – в гробу побывали уже все.

-Садись рядом, лучше, - я кивнул крестьянину и чуть подвинулся. – Поговорим.

-Да куда, ебать? – вскинул руки он во всей своей экспрессии. – У меня гемморой опять вылез! А ещё мой джинджюлик, блять, отвалился вчера! Прикинь, ебать! Я, короче, ебать, нахуй, тёлку ебал вчера. Ну, такую же дохлую, как мы, короче. И, ебать, прикинь! Ебу её, ебу. Ну, а хуле? Ноги с руками-то у неё отвалилися, блять, ничё сделать не может, воооот, ёптыбля. И ебу её, ебу! И кара Внешних, Санта-Лючия какая-то! Слышу пердёж такой! Думаю, ебать, это на пёрнула, сука подпольная? Хуй вынимаю из пизды её тухлой, ебать, а хуя-то и нет! Страшилка какая-то, ебать мои колёса!



И пока этот бурный поток сознания втекал мне и без того воспалённый мозг, я пытался найти спасение в эстетике Храма. Но мозг лишь рисовал жуткие фантасмагоричные сцены сего чудовищного действа. Хотя, я тоже не без греха, но чтобы сношать женщину без конечностей…Моветон же! То ли дело с руками и ногами!

Но этот крестьянин мог говорить всё, что угодно. По неясной мне причине он казался эдаким сверхчеловеком, аватаром Внешних, их скрытым глашатаем и скрытым демиургом – воплощением всего святого и инфернального одновременно. Отвергнутое Внешними отродье, но и их фаворит, а это нелепое сочетание дорогих доспехов и нечестивости только окончательно утверждало в крестьянине высшую природу, которую даже посмертный ум не способен осознать.

Ведь были Внешние, ведь были Забытые. Были люди и были нелюди. И был этот крестьянин. Который, наконец, угомонился, и отправился навстречу новоприбывшему, чтобы начать очередную сцену в этом умопомрачительном бенефисе.

-Милости прошу к нашему шалашу! – шатаясь, подошёл тот к лорду и смачно рыгнул. В ответ на столь беспардонный выпад, гость тут же обнажил клинок, однако быстро столкнулся с сурового вида крестоносцем.

-В Храме вздумал на живот биться, ирод? – глухой бас мигом умерил пыл лорда, и ему не осталось ничего, кроме как сложить меч обратно.

Он подошёл ко мне – статно, выкатив грудь колесом и приподняв голову. Крестьянин ещё не раз пытался задеть его пьяными колкостями, но тот уже сохранял спокойную надменность.

-Сыграй нам, бард, - лорд властно махнул рукой.

На что я расхохотался. Ну бред же! Неужели, он ослеп? Да вряд ли.

-Ваше Посмерчество, - пожал я плечами. – При всём моём уважении, я могу только акапеллой спеть да польку-дристушку станцевать. Или танец живота, почём знать.

Тот мельком взглянул на покойную лютню, чей строй навсегда застыл в печальном миноре, задумчиво промычал и вновь махнул рукой.

-Тогда, менестрель, расскажи о тех, кто пришёл сюда.

И вновь – пожал плечами. Лопатки в последнее время жутко ныли, приходилось разминать. А как же?

-Экспозицию дать? Серьёзно, Ваше Посмерчество? Не поздновато ли? Да и какой смысл? Здесь нет никакой скрытой истории, нет смысла. Вот, крестьянин – апофеоз творения Внешних. Я – скромный бард и мародёр. Вот крестоносец-лицемер. Вот обезумевший алхимик. А вот Вы, Ваше Посмерчество. Типичный феодал, что держится за прошлое. Даже удивительно, как в одном месте собралось по представителю каждого слоя общества. Поразительное совпадение.

-На всё воля Внешних, - вмешался крестоносец. Видно, он окончил очередную молитву. – Их пути неисповедимы и тернисты, и не дано познать нам их, но им дано понять нас.

-О, ебать! – крестьянин тоже решил влиться в нашу дискуссию. – А чё, нахуй? Не эти ваши Внешние, блять, ебать, как это называется, эм…Ну, ебать, решили нас ебануть всех, нахуй. Вон, в карбункулов каких-то это…обратили, чи как эта хуйня называется?







И, ебать, это хуйло, прикинь, опять в залупу полезло, за тесак свой схватился, мол, хуле я этих…как их там? Ну, короче, крокодилов его оскорбляю, а этот, блять, певун ртом, короче, ебать сразу его осёк, мол я прав. Ну, так оно и есть. Ваще, он нормальный мужик, вон, с утра с ним сидели, самогонку распивали, а хуле ещё делать? Поле вспахивать не надо, типо, ебать, можно хоть на голове плясать. Вон, помню, ебать, неделю назад я на голове научился плясать. Короче, оно так делается. Ты на голову, ебать, встаёшь, и плясать начинаешь. Я, вот, давно уже хотел на голове плясать научиться, как это называется, надо там жена всё пилила, пилила. Говорит, мол, какого хуя творю, типо, блять, надо это, ебать мои колёса, гыыы. Короче, надо поле пахать да жрать поменьше. А я, ебать, на голове плясать хотел научиться. Говорю, мол, ебать хочу, и всё. Ну, она говорит, мол, это всё от бухла. Ну, правда есть, типо, помню, бухнул так, а с утра, блять, я, блять, обосрал, блять, я перданул, блять, и обосрал свои эти портки, нахуй, и пришлось жене от говна их немножко оттереть, блять, и бросить в тазик, нахуй, и потом жопу ещё подмыть, блять, и всё это заняло время, бля. Вооот, ёптыбля. Такая вот хуйня. Это всё из-за бухла, блять. Бухло слабит, типо, расслабляет во всех смыслах этого слова, ебать. Ну, жинка охуела от такого, помню, но хуле, блять? Водка и табак – одно добро, одно здоровье, ващет. Но она журила меня, журила. Говорила, мол, к соседу съебётся. А раз мне в жопу не дала. Сказала, заебал пить и на голове плясать хотеть. Ну, я возьми её и ёбни по голове лопатой, что та сдохла, воооот, ёптыбля. Ей череушку пробил, ебать, мозги все вытекли тут же, чи как эта хуйня называется. А чё, ебать? Правильно, бля. Ну, и короче, там и поп этот тоже тесак свой схватил, мол не у него на хате это делать, а чё ебать? Я, ваще, этих попов там, певунов всяких, петухов этих, блять, богатых, нихуя не вразумею. Как в разных мирах живём, ебать. Вроде, блять, все дохлые, а всё равно кто в залупу лезет, кто ровно себя ведёт, короче. Говно, ебать. Жопа! Пиздец, нахуй. Ну и, короче, как говорится, петух, блять, пельку свою завалил и уселся, сука, а я сесть не могу! У меня опять гемморой вылез, ебать его в сраку, ёптыбля. И там, этот, сука, блять, пидор гнойный, смотрит так, пальцем показывает и хихикает так неприятно ещё. Ну, я и думаю, въебать, или так оставить? Ну, думаю. Чё, я терпила, ебать мои колёса? Ну, подхожу я к нему, за шмот спрашиваю. Типо, хуле он петушится – тоже помер ж, ебать. Но там, блять, этот петух хитровыебанным оказался. Говорит, мол он – хуй богатый, а я хуй бедный, и шмот спиздил. Ну, ваще он прав, я эту броню спиздил-то ебать. Но там, блять, такая ситуация была…Короче, ладно, похуй, ебать. И, как это называется, бля, стушевался я. О какое слово вспомнил! Это меня певун ртом научил. А как же? И, блять, они друг с другом начали пиздеть. Мол, хуле петух такой выёбистый пришёл, а тот говорит, мол родился таким, права имеет там всякие на это, а мне похуй? Я свою кубышечку дальше пью…О, ебать, зуб выпал. Ну, всё, ебать. Это меня крокодилы попа наказали, походу. Ну, похуй, буду на голове плясать. Чё, зря хотел, ебать? Мне много не надо. Певун ртом чё-то там про пуэзию свою затирает, блять, этот про свои побрякушки, ебать, байки травят. Поп, ебать, говорит, мол, мы все наказаны за какую-то хуйню. А хуле с него? Жил в клетке, молился табуретке. Нихуя жизни нашей рабочей не знает, а пиздит с важным видом. Ну и хуйлан! Нихуя не понимаю, короче, всё. В пизду.







И молвил владыка земель местных, что отвернулись Внешние, истинные повелители наши, и что своей дланью он править будет, и сын музы вторил ему в отчаянии своём. Говорил он, что пал план наш земной, и не чума карой стала, но посмертие наше. Но дал ответ я перед Внешними и молвил отрокам неразумным: «Внемлите. Внешние – родитель наш, и зла нам не желает, но научить нас желает смирению и заповедям своим, ибо отвернулись мы от них, и пленили нас монеты и страсти, и от Забытых все грехи наши. Очиститься нам надо от них, суть жизни поняв иначе, но не Внешних поняв, ибо их понять не дано.» И было так. И стали глупые речи свои чёрные молвить, но согласился сын музы, что отдался человек монет звону. Но глупцом остался он, ибо говорил он неразумное, что в посмертии своём священном человек должен пасть в объятия музы. Не ведал он, что путь этот к Забытым ведёт, и зло это великое, но не слушал он, ибо рассудок свой потерял и в грехах своих смертных не каялся, что жил он блудом и потомства не имел. И разгорелся спор тогда жаркий о посмертии суть, и молвил я, писание священное читайте, ибо закон это. Но молвил сын музы тогда, что он теперь закон над собой, и видим мы план иначе. И владыка земель местных поддержал его, что тоже закон себе напишет. И в грех они впали. И рассмеялся алхимик блаженный тогда, и молвил он, что в пещере все живём, ибо не ведаем картины. Но грешен он, ибо за ересь эту жену и дитя своих умертвил и обряд нечестивый провёл. И должен покарать его я, но явились мне Внешних образов и сказали они: «Не убий того, у кого глаз есть, ибо видит он мир свой так.» И принял я его как отрока своего, ибо на то воля Внешних была, и не стал его трогать тогда, но научить был обязан.







Карлин, моя дорогая Карлин, да поможет мне душа твоя живая в эту трудную минуту, ведь оно роится, роится, роится, не перестаёт, роится каждую секунду, рвёт мой разум в клочья и низвергает душу в самые пучины Гадеза, и не выдержать ей тех мук, какие я испытываю каждые мгновение, ведь эта оболочка – эта бренная оболочка плоти, костей и мирского металла – не может удержать те знания, какие копошатся у меня в голове, а потому помоги мне, о Карлин, приди, прошу, так как в отголоске своём ты видишь, как я сокрушаюсь, но знаешь, что иначе было нельзя, иначе бы мы не выбрались из пещеры, в какой пребывали всю нашу короткую, растянутую в странной истории, жизнь и наше бренное бессмысленное посмертие, потому что из пещеры есть только один выход, и для выхода это нужно вставить себе глаз, но где же найти этот глаз, когда кругом одни слепцы, которые не ведают, которые ограничены своим узким восприятием бытия, которые не видят того, что вижу я, а пред взором моим кромешная тьма в белоснежной пустоте; чернила на листе бумаги, примитивный текст, льющийся бурной рекой из расколотого рассудка, ибо Внешние открыли мне, что не Внешние они, но Внешний – он один, но во всех нас, и всё это ширма: вся эта тьма, все эти храмы и разбитые сердца, все наши грехи – это фарс и спектакль для кого-то другого, но никогда не для нас и не для себя, ибо такова его воля, и мчится его песнь куда-то в иные планы, чтобы раствориться в далёких туманах и бездонных океанах, и странна эта песнь, и пугающе причудлива, ведь нет в ней ни Косма и единства, но только Хаос и раздор, и меняется мотив мелодии этой, как меняются лица, но остаётся суть прежней, что в пещере мы все, и выберется лишь тот, у кого есть незыблемое и ясное око, каким я обладаю теперь, о Карлин, и жаль, что ты, моя дорогая и любимая Карлин, лишь фикция моего выздоровевшего ума, ведь безумие в нашем плане не есть болезнь, и посмертие есть истинная жизнь, так как с концом этой песни мы воистину погибнем, а жизни в нашем привычном понимании и вовсе никогда не было, и такова не правда, но истина, а у этих терминов есть тонкая грань различия, но, моя светлейшая Карлин, что песнь эта лишь вступление к большему чему-то, что мне узреть пока не дано, потому что СЮРПРИЗ, СЮРПРИЗ, УБЛЮДКИ, КОРОЛЬ ВЕРНУЛСЯ! СЮРПРИЗ СЮПРИЗ, УБЛЮДКИ, КОРОЛ ВЕРНУЛС! СЮПИЗ СЮПИЗ УБЛДКИ КРОЛ ВЕРСЯ! СЮПР СЮРП БЛЮК КРЛ ВЕРС! СЮР СЮР КРО ВЕС! С͘͘͝Ю͋͆͆Р͑͆̿ Л͛͆̚Ю̈́͒К͒̈́͘ К̽̓̀Р͛̐̚О͌͒͝ В̓͐̐Е̓͑̓С̔̚͠!̒̐Л̵̟͎͕̈́͘͠Ю̵̞͔͍̔̐К̵͙͉̦̈́̒ В̵͍̟̟͘͝Е̸͖̦̺̔̽С̵͚̼͍̐̀̓!̵̙̺̘͆͝͝ Л̵̢͙͘͜͠͝Ю̴̡͉̿̐͘͜К̴͍͉̺͐͊͘ В̵̠͖̺͘͝Ё̸̻͚͎́͑̚С̸͎͖̫̽͋͆!̴̝͉̞́͛͒Л̴̪͚͇̓͒͝Ю̴͉͕͌͐͑К̸̝̙͐̈́ В̴̼̫͇̿͌͆Е̸̦̦̘̒̽̿С̸̘͔͇͒́͠!̸̪͚̈́̽̚ Л̴̦̟̻͆̓͝Ю̸̢͍̪́͆͘К̵͚̼͇̿̚ В̴̼͎̟̓͌̓Е̸̫͍͎̾̀̒С̸̡̠̫̈́̀̀!̵͎̞͚̒͛̐ Л̵̙͇̝́͋Ю̸̠͓̼̐̓͝К̴̝̼͎͑̿͛ В̵͖̙̺́͌Е̸͖̙͑͛͋͜С̸̞̞͍͑̾͛!̴̞̫͍̈́̒͘ Л̸͍͚̻͐́͌Ю̵̢͎̠͛̓͘Ќ̸̡̠͇̔́ В̵̢̡̦͋̓Ё̴̼̼̪́͘͠С̸̟͕͙̒̈́͛ С̵̢͓̻͋͑͘Ю̸͙̺̫̈́̒͑Р̵͙̙͒̚͘ К̵͚̙͛͛̚͜Р̴͉͉͙̿͆͝О̴̞̫̪͊͊̽!̸͓͎̦͒̽͘ С̴̢̼͊̈́̕͜Ю̵̘̦͚́͠͝Р̵̘͖̙͊́̚ К̵̺̻͔͆̈́̚Р̴͍̦͓͑͌͘Ӧ̵͇̪́̈́̚͜ В̵̪̘̝͒̕Е̵͇̺͎͑͆̚С̴͎͕̝͆̚͘ Л̵̠͚̐̿Ю̴̢̘̟͆̕К̴͚̙͍̓̈́͋!̵̢͖̻͐͋̕

Ӓ̴̺͉́͠А̴̟͖̝͊͌͋А̴̘̟̝͌͘͠Ӓ̴͙̦̼́̾А̸̡̺̓̽А̵͓̻̒̒͑А̴͎̘̠̾̓͘А̴͚͉̔̕̚͜А̸̠̘̔͊А̸̞̝͆͌͜А̴͚̼͕̓͑͋А̴͍̺͉̾͆͐А̵̢͖͚̓̾̈́Ӓ̸̫̼̟́̿́А̴̼͓͖͌͘͝Ӓ̸̦͇͚́́͊А̴̢͔̽̓̕А̴̡͔̘͋̓̀А̴͙̫͆̓͘͜А̴̢̙͔͒̚А̵̠̪͖̀́͑А̴̞͎̫̔͆̚А̴͉͙͓͐͆͘А̴̺̫͚͛͒͑А̴͚͍̺̔̈́̈́А̵̡͖̼̐̈́̕А̴͕͖̼̀̚͝А̵̙̙͇͋͆͆А̸͍͚̒̀А̴̢͓̼͐̐̀А̸̘̟̟̓̓͘Ӓ̵̠͍͙́̈́̽А̵̟͓͆̓͌͜А̴̠͖͎̕̚͝А̸͚̺̠̽͛͝А̴͇͔͌͑͠Ӓ̸̼̠͉́͌̚А̸̞͇͓̐͒̚А̴̺͕͐͌̚͜А̸̡͎̽̈́͠А̸̪͉͙͒͌͘А̵̝͓̓͛͜А̴̪͖̺͊́͐А̵̡̞̫͆͌͛А̵͖͔͙̀͒͠А̸̺̝͔́͊͠А̵̟͖͎͋̽̈́А̸͔͎̪͋̿А̸̫͎͍͌͝͠А̴̝͍͆͐А̸̝̻͌̿͜͠А̸̦̟̓͊̐А̸̙͚͖͛̽̀А̵̢͓͋̚͜͝А̸̡͓͔̓͑А̸̡͍͔͐͒А̵̫̙̟͆̕͝А̵̙̦̪͆̕А̵̢͍̟̿̚͝Ӓ̵̢̟͎́͑̒А̵̪̙̪̀͊̔Ӓ̵͖̪́̀̈́͜А̴͓͓͚͑͌͆А̸̢̝̙͌͐͝А̵̢͖̟͐̔͋А̴͍̼͉̽̾͝А̴̡͖̪͛̿̒А̵͔̕̕͜͜͝Ӓ̴͕͉͕́̐̒А̵̦̼̫́̔͝А̸̝͇͎̓̈́͘А̸͎͎͕͋̚͠А̴̼͎̦̾͒̔А̵̡͙̘͌͛̒А̸͓͙͇͋̚̚А̵̢̙̐͘А̸̦̻̒͊͝А̵̟̟͌͝А̵̦̪̠͌̓̀А̴͕͕͖̓̒̕Ӓ̴͔͔̺́͑̈́А̵͖͕͒̈́А̴̪̺͕̐̿͘А̸͇̫̀̔͜А̸͖͉͕̾̽А̴̡̺͚̔̾͘А̴̞͓͇͒̓̚А̵̫͕̘̀̓͘А̵̟͖̟̐̀͋А̵̫͔͒̓͜͝А̴̺̘̔̓̀А̸͚͚͚̔̈́͝А̴̢̘̞͛͐̓А̸̢̺̘͆̽А̵̢͕̺͌̽͝А̴̢̞͍͒̿͝А̵͚̻̟͊͊̾А̵͇͇͉͐̕А̴͉͓̙͒̓͆А̵̢̡͎́͘̕А̸̝̙͇̔͐͛А̴̦̟͎͋͒͐А̴̞̠͓͌͒А̸͔͕͕̐͝А̸͍͎͓̐͊͒А̸̘̙̓̒̓А̵͙̙̠͊͒͑А̴̫͚͖͆̿͝А̵͉͔̦͛͛̿А̸̘͚̐͒̕͜А̴̪̦̝̓̿͐А̵̺̦͊͛͌͜А̵̡̡̞͆̓̕А̴̺̦͑͒͜͝А̸̡̡͕̀̚͝А̸̞̙̠̓͑́А̵̡̠͎͑̀͛А̸̟̺̔͊А̸͙͙̓̓͘͜А̵̡͍̝͋͛̕А̴͖̦͉̀̐͒Ӓ̴͍͖́͘͠А̵̠̻̟͒͌͆А̵̟͉͆̓͜͝А̴͓̫͍̔͌͌А̸͙̞͔̽̾͠А̵̡̝̔́̔А̵̢͍̿̚͝А̸̡̞͖͊̒͝Ӓ̵͎̠́̀͘А̵̠͖̽̔͜͝А̴͍͚̼̀͛͠А̸̢̪̼͐̔̈́А̴̡̦͔̾̈́̈́А̵͍͖͙͊̔͝А̸̡̠̝̾͛̒А̵̦̦͕́͝А̴̞͍͎̓̔͆А̵̠͕̪̐̽̚А̵͓̠̘́͆͒А̴͚̼͇̐́̈́А̴̻̦͎̾͐͆А̴̢͚̺̀̿͛А̸͕̻͔̾͆А̵͓͖͋̈́̐А̵̟̙͕̽͘͠А̴̫͓͎͑̕̚А̸̺͎͔̀͘͝А̵̞̫̼͋̽̐А̵̼̘̐͜͝А̸̡͍͍̒̓̚А̸͎͍̔͘͝Ӓ̸̝͓́͌͘А̵̡̦̝̓͛͝А̵̢͉͙̓̓͑А̵̡̡̓͌͘А̴̡̢̻͐̚А̴͇͎̽̐͜А̸͓̫͔͛̾̚Ӓ̵͎͙̠́͆̚А̵̞̠̓͘̕А̵͚͒̀͜͠Ӓ̴̟͔̦́͘͝А̵͓̞͆̾͠А̴̡͕̐̓͆А̴͓͙͖̒͛̐А̵̻̞͎̀̔̕А̴͕̼̒͒̓͜Ӓ̴̠̺̟́͝А̸͍̺̼̽̈́А̴͍͕͖́̓А̸͖̪̙̽͐̚А̵̡̝͙͊̚А̸̡̢̻͐͒̐А̸̢̘̞͑́̔А̴̼͙̞̓̈́͝А̵̘͇̾̿̾͜А̸̝͙̀̓А̵̘͕̞̿́̈́А̸͚͙͉͑͛А̸̡̢͎̒̈́̔А̵̻̘͕̿͛͝Ӓ̴͙̘͓́̀̈́А̸̙̦̦͊̒͠А̴̡̫̪̿̕͝А̵͚̺́̾̿А̴̻̪̓́̚А̴̞̫̘͆̐͐А̵͕̝̞͑̓̽А̴͎̞͚͐͘А̵͔̦̓̒͊А̸̠̼̘̿̕͝Ӓ̴͇͉́̈́́А̸̢̦̘͋̀͋А̵̡͕͊̓̽͜А̸̡̙͍̿̽̿А̴͚͚͒͆̾͜А̵̝̦͕̓͑͛А̴̝̠̟͋̚͝А̵͇͍̦̒̚А̸̠̼͕͆͝͝А̴͙͓͙͊̕͝А̸̝͔̫͌̾А̸̙̦̦̒̓Ӓ̵͚̝́͜͠͝Ӓ̵̪͙́̈́А̵̘̼͐͘͜͠А̵͕͉͉̔͑͠А̸̟̠̼̀̕͠А̸̼͔͉̓͌͐А̸̼̟̦͑̔̾А̴͙͚͔̒̒͝А̵̪͎̦͑̾͠А̸̡̼̠̀́͠А̴̺̪̟̓͘͠Ӓ̴̢̻̙́͆А̵͕͖̓̒͜А̵̡͔̺̓͛А̸͉̼͉́̽͆А̴̻̺͍̓͊̾А̵͙͍͔͒̈́̓А̴̡̦͕͌͆͠А̸͙̫̼͝͝А̵̪͚̾͊̕А̴͎͕̐͑͒͜А̴̡͇̒̓А̵̡͎̐̔̈́͜А̸͙̟̟̓͒͠Ӓ̸̪̠́͆͋А̴̪͓͖͘͝А̵͓͔̟́͆̚А̴̢̦͚̽̿̓А̴̠̙̿͊͛А̸̫̞̼͋̿͝А̵̘̟͋̐͊͜А̸͔̦͐̀̾͜А̸͚͎͇̓͒̾Ӓ̴͖̪́̒͘А̸̫͖͔͋͋͐А̴̦͎͉̒͑̽А̴͔̙͓͆̿̓А̸̢͙̙͌͑͝А̵͍͕͖̽̈́̚А̸̘͎͖̓͌А̵̝̝͚̔̿͌А̸̫̞̪͒͝А̸̢͔͇̾̐̐Ӓ̸̼͙̻́̾̚А̴̡̠͍̓̈́͛Ӓ̸̢͇́͋̔А̵͙͙̾̽́А̵̼̠͕͊̽̿А̴͖̦̙͐̾͝А̵̡͓͚̽̐̕А̵̟̺͍͛͌̕А̴͉͓̦͐̈́͐А̴͇͉̘͒͒͛А̴̼͚̻͑̈́̈́А̸̫͉́͝А̸̦̫̼̓̿͛А̴͕͙̞̿̚͘А̵͙̠̔̈́Ӓ̴͕̝́̿̾Ӓ̴͉͇͍́͠Ӓ̴͖͓̦́̓͐А̸̦̘̙̓̀͝А̵͔͚̓̓͠А̴̢̙̙͒͆͠А̵͉̼͙͌͝͝А̴͉̠̟̒͒͝А̴̼͕̦͋͌͊А̸̡͉͖́̾͆А̸̢͉̫͌͊͘А̸̻̺̫̀͑̒А̵̠͍͍̿̾͠А̵͔͕͖͊́͘Ӓ̵̟̪́̽͌͜А̸̡͔͙̓͆͘А̴̻̟͙͌͆͘А̸̞̺͖̾͋͋А̵̦̻͉͛̀͝А̸͍͔̚̕͝А̵̝̫̔͊͌͜А̴͎͎͒̾͘А̸͚͔̙͑͒̕Ӓ̸̡̺́̓̕А̸̙͓͖̒͑̿А̸̺͔̟̾̽͝А̸̦͖͊̔͑А̴̡͚͇͌͐͆А̴͓̘̝͆̕А̴̢͙͓́͊̚Ӓ̸̝̘́͆͑А̴̺̙͛͆̈́А̵̘̺̫̓̓͌А̵̠͉̪́̿͠А̸͉͚̦̓͝͠А̸̢͕͇̾͝А̴̝͖̫͛͝͝А̵͉͉̪͊́͠А̴͕̀̈́̓͜А̴̡̙͎͑͛̽А̵͚̼̓͐̈́͜Ӓ̵̼̘̻́̈́͌Ӓ̸͔͖͇́͌А̸̢͙͖̿͐́А̸͎͍͓͒͘͝А̴͉̺͖̔̈́̒А̴͔͚̝͆͝А̵͍̙̠̽̈́̐А̴̢͎̟͒͌͋А̸̟̞͎́͘͝А̴͙͎͇͆̿̀А̸̻̝̺̚̚͝Ӓ̵͎̻̻́̚͘А̵͎̝̘̐̐А̴͚̺̠̓͑͌А̴̪̘̫͆͌͛А̴̢͓͉̔̾͝А̵͍̟͐͊͑͜А̵͉̟̽̓̕Ӓ̸̞̺̞́͆̿А̵̞͚͓̀̐͠А̸̫̙̾̓͜͝А̵͇͚͇̓̽̀А̸̢̪́́̕А̸̡͆͐͜͠А̵͓͎͕̾̈́̿А̵͚̟̻̔̽͝А̸̡̠̓́̚͜А̵̙͇͚̿̾Ӓ̴͖̦͓́̔̚А̵͎̘̘͆̈́̿Ӓ̸̡̻͓́̿̒А̵͓͙̒̽͋͜А̴̡͍͔̓͋͘А̴͙͍͚͛͌̕А̸̡̘̟̀̀̕А̵̢͇͇̓͊͝А̵͍͎͖͆́̈́А̵̻̦̀̓̽͜А̸͓̙͔̔̾̚А̸̟͎̻̀͆̾А̵͎͔͛̓А̴͉̠͑̐̚А̵̢̦̓͜͝А̵̡̫̘͛͛́А̴̞̝͛͌͘А̸̠͙͊́̕А̸͎̝͒̕А̴̡͉̝͊̚͘А̵̘́̈́͜͜͝А̵̦̪͇̐͒̚А̵͎͙̠̔̔͝А̵̪͖̺̔̐͐А̸͓͕̫̀́̿А̵̢̝͓͒͑͠А̸̝̫͍͆͝А̵̢̝̙͊͊̚А̸̦͖͇͐͌͠А̵̝͉̪͆̀͝А̴̠̟͇́̐͝А̸͓̟̔́͑͜А̸͇͙̝͐̀͝А̴͕͔͍͐͐͘А̴̟̘͋͑͝Ӓ̴̢͚̞́̐͝А̸̡͍̞͑͑̓А̴̟͙̺̓̐̚А̸̻͚͊̀͐͜А̴͓͎̞̐͛̚А̴̞̫͍̐̿͘А̵͓͚͋̈́͘͜А̴̢̟͔͆͛͐А̵͕͔͇͋́̚А̴̡̦̺͊͆͐А̴̪̙͙͑͠А̴̞͓̠̾͛́А̴̠̺̦͑̀͋А̸̡̠̻͐͆̽А̴̞͓͉͌͛͝А̴͎̦̫̓͑͝А̸͍͖̐͘̕А̴̦̻͚͒̾̔А̸̢͚̙̿̀͝А̵͎͔̪͒̓А̵͍̞̓͆̕А̴̠̙̺͛̀͠Ӓ̸͇̦͚́̓͝А̴͚̫̫͛͊͑А̴͓͍̽̽͜͝А̵̦͚͓̀̈́̀А̴͙͙̫͛̈́͆А̴̺͓͋͐̓А̵̡̢͐͜͝А̸̡͚̼͛̈́̓А̴̻͕̙̔̒͘А̴̞͖͙̓̔А̸̡̻͍͋̓̚А̵͍̘̞̔̐̚А̴̻͇̠̔̚͠А̸͓͉͔̒͌А̴̙̝͉͒͑̐А̵̢̼͕̀̓͛А̴̙̠̻̾͐͝А̵̘̦͙̽̚А̴͍̼̿͆͠А̴͚̺̺͛̈́͌А̸̺͔͇̿͒А̵̝̙͕͊͑͘А̸̞͍̫̿̀̔А̵̼̺͉̀͋̒А̴̺͍̫̕̚͠А̵̢͔̙͆͆̀А̸̙͖͕͐̈́̚Ӓ̴͖͇̼́͌̾А̸̼̞͇̾̾͒А̴̝͎̓̕̚А̵̺̘̓͆͌А̸̻͇͙̽̿͒А̵̠̘̓͜͠͝А̴͙̼͍̽̈́͝Ӓ̴͓̦́́͝А̴̢͚̼̓͐͝А̵̢͔͓̓̈́̚А̴͕̟͊͑̕͜Ӓ̵̢́͋̓͜͜А̵͓̘̝͌̒͑Ӓ̵̘͓̘́̐̕Ӓ̴̠̦́͐А̸̦͖̻̀̓̾А̵͉͉̘̓͌͑А̸̦̫͚͊͋͊А̸̡̠̝́̀͊А̴͉̞͕̔͘А̴̻̦̫͆̽͘А̴͚̟̺͋̓̀А̴͓̙͚͌͝͝А̵͚̦̪̔͊͑Ӓ̴̝͙̼́̽͒А̸̢̺͎̓̀͘А̵̪͎̘͐̈́А̴̼̺͖̾̒̀А̸̪͕͕͛͛͌А̵̺̙͚̀͆̾А̵̢̫̻͆͝Ӓ̸̡͇̻́̕͝А̴̦͔̓̈́͜А̵̢̼̪̿̓͠А̵̡̻͋̈́͜͝А̴͍̦̓̓͜А̴͓̻̪͛͑͌А̸̙̠̻̒́А̴̡͖̟̓̕͝Ӓ̴̪̠́̿̾͜А̸͓̫̟̔̾̚А̵͙͖͙̿̚͝А̵͚͖͔̓̒͘А̴͚̻̪͛̾͘Ӓ̵͙̠͉́̐͘А̴̟̼͎͐͝А̵̦̻͍̽̀А̴͇͔́̈́̚Ӓ̴̫̫̫́͛͠А̵̼̻̔̕͜А̵͙̦̼̓͛̽А̸̦̘̝̐͊͠А̸͇̫̪͐́͛А̸̼͉̔͐͘А̵͕̪̠́̈́͒А̴̢͉͇͊͌͛А̵̡͎͍͒́̾А̴̻̪͕͌̾́А̵̟͇̔̿̚͜А̵͕͔͙̓̔̚Ӓ̴̢͍̦́͑́А̵̢͍̫͆̓͠А̸̫̫͑̔̕͜А̸̡͎̙̓͐̚А̴̡͙̺͊͘͘Ӓ̵̻̝́̔͘͜А̵̢̺͐͜͠А̵͓̘̺̾̓͒А̸̞̝́̐͘А̸̘̘̼͌̒͘А̴̠̼͎͆̈́̕Ӓ̵̢̪͉́͠͝А̵͍͚͙͐͋̈́А̵̢̘͚̒̔͠А̸̘͕̒͛̕А̵̼͇̺́͒А̴̝͕͚̓̿̈́Ӓ̸̞͍́̈́̕А̸̢̫̦̓̀̔А̴̫̙̿͋͐͜А̸̟͖̟̓̓͊А̸̢̼͚̽͛͘Ӓ̸͍͖̝́̒̓А̵̡̫͙̓͐̔А̸͔̫͕͛͊͋А̸̘̘̦̓̔А̴͇͔̒̾͘͜А̸͓̠͎̓̔͒А̴̡͎͙̽̈́̚А̴̦͉͑̓͜͝А̸̠̦̦͛̿А̸͔͇͔̿̿͒А̸̡̻̪̿͑А̴̡͖̠͐̚͠А̵̺̝̔͋͠А̸̠͉͍̽̐А̸̘̦̦͋̓̕А̵̺̿̾̾͜Ӓ̵̻͓̞́̓̓А̴͉̫͉̒̐͘Ӓ̵͍̝̟́͛͋А̴͓̪̾͒͘͜А̸͚̺̞̐͋͒А̴̦͇̻͌̀А̴̫̦̞͊͘̕А̵͍̙̪̀͑͑А̴͎̼͊̈́̒Ӓ̸̺͍͖́͘А̴͉̙̞͌͠А̵̠͎̼̓̐͘А̸͓̝̞͑͝А̸̢̙͖͋͝͠Ӓ̴͖͇́͊͘А̸̟͉̝̽̒͑А̴̡̼̻́̓͘А̵͙͓̠̒̐̾А̸͇̘͛̽̐А̵͙̺̝̐̒͌А̸͓͖͎̚͘͝Ӓ̴͓̺́̽̾А̴̢̘̦̓͐͠А̴̢̫͎̾̕͘Ӓ̸̘̠̙́͆͘А̵͚̝̻̔͐̒А̵͔̼̦̿͝͝А̸̞̦͙̓́͘А̸͔̪͚̚̚͝А̵̻͍͓͑̔̿А̸͙͓̙̀̾͠А̵̦̼̫̒͛͘А̵̦͓͙͒͆͆А̴͖͚̔̔͠Ӓ̴̫̞́̈́̕͜А̴͙̞̟̓́͝А̸̡͍̦͌́͊А̴̘̪̒̚А̵͇̦́͋͐Ӓ̴̢͚̘́̒̈́А̸̫̞̞̿̕А̴͓͕͉̔͋͆А̸̡͉͉̐̽͋А̴͉̻͔̐͘͝Ӓ̵̠̼́̒͜͝А̸͕̘̙͛̐̕А̴͎̙͌͋͑А̵̫͓͕̽̿͐А̸̡͕͚́͑͠А̵͍͋͜͜͝͠А̸͎͍̐̓̽А̸͔̝̻͒̐̿А̵͕͚͍̾͘͠А̵̝̪̙͊̒А̵͚͙̓͐͘͜А̴̢̺͕̓͛̓А̴̘̟̐̽А̵͉͍͇̒͊͑Ӓ̴͚̞̺́̐͊Ӓ̸̦͕́̽̕͜А̸͓̦͚͌̐̕А̴̡̪͙͑͒̐Ӓ̴̡̟͚́́А̸̡͕͌̒͒А̴̢͍̦̓͝͝Ӓ̵̟̺̺́̽̾А̴̠̞̦̓͌̀А̸̢̢̪́̔А̸͉͔͎̒̒͝Ӓ̸̼̠̟́͑̽А̸̡̙͍̕͝͝А̸̡̙̓̈́̽А̵̠̘̾̾̐А̵͍͖͎̀͝А̵̟̙͔́̈́̕А̵̡͕̝͐̿͑А̸̦̘̠͛̓̕А̴̡͕͊͒͘А̸͚̝͉͛͘Ӓ̵̟͖͙́͐̽Ӓ̵̺̠͖́͌̔А̴̪̼̟͒̒̒А̴͍̠͍͒̽̕А̴̡̟̝́̐̚А̸̝͉̦̽̔͝А̸̞̝͓̔̒͠А̸̡̼͒́͑͜А̴̼̦͔̾̕А̸̞̺̘͛̓̈́А̸͎͇͓͋͑̽А̵̫̪̀̾̕А̸̡̝͙͐̀͋А̵͎̿̓͜͜͝А̸̪̺͙̐͝А̵̺͍̻͋͌̈́А̸̼̟͆̀А̵͓͙̟̾̓͌А̸̢͙̙̓̕̚А̵̫̻̫͒́̀А̴͙̪͙͌̾́А̴̪͓͍̾̒̕А̵̫̻͚͒͆͌А̸͉̦̪͑̽Ӓ̴͕͕̟́̕̚А̸̙̺͙̓͐͝А̵͙͖̔͒͜͝Ӓ̴̢͕̟́͘͝А̵̠͚̓̒͊А̸̠̼̙̓͘͝А̵͍̟͐̿͠Ӓ̸͕̻́̕͝А̵̡̼̽̈́̔А̵͍͖͚̐̽͝А̵͖̘͕̔̀А̵̪͕͆̔А̴̢̘̐͘͘А̴̢͓̼̀̔͋А̴̪̞̀̾̕͜А̸̪͖͇͌́͆А̴͕̦̓̾͌А̵̡͚͕͆̽͠А̴͙͉͓̾̀̚А̸͖̪̘̽͠͠А̵͓͍̪̒͘͝А̸͓̞͙̿͋А̵̟̻̻̔͘А̵̡̢̝͛͝А̸͕̪͒̈́́А̴͇͔̪͛̀͆А̸̼̘̓͝͠А̵̻͎̔͋̔А̸̢̘͍͐̓͒А̸͖͖͕͑͒̔А̵͔̝̽̚͜А̵̺̪̠̔̓͝А̸͖̝̠̀̚͝А̵͎̙͓͐̈́А̴̫͎͙͊́͠А̴͍̞̟̒͋͊А̵̡͍͔̀̒̕А̴̦͑͐̓͜А̴͕̫̙̐͛͝А̵̠̫͑̈́̔Ӓ̵͓̘̠́̚̕А̴͙͔̘̐͌͑А̸̫͛͌̚͜͜А̸͙̙̺̔̕А̸͍̻̻͆͆А̵̡͇͕̔̈́͝Ӓ̸̘͚̙́͝А̸̡͙̼͛̀̈́А̵̝̓́̐͜͜А̴̠̝͓͐́͘А̸̢͔͍͐͊͝А̵͇͕͒̿͑А̸̢͔̼͆̿̕А̴̢̞͚̿̀͠А̸̼̪̾́͜А̴͇͇͙̾̓͝А̵̡̞͖͑͑А̴̻̙̪͑͆̓А̵͕̻̾͒̒͜А̵̺͓͕͑̓̔А̸̢̞̟̔̿А̸̪̫̦̓̀͝Ӓ̵͕̺̺́́А̴͇̘͔͌͑̔А̵̘̟͑̒͐͜А̸̡͎̓̈́̕Ӓ̴̢̡̟́̽͘А̵̟̞͚̔͝А̸̼̼̐̓̕А̴̡͇͇͐͋̕А̵͉̙̞̚͘А̵̡̘͍́͐͝Ӓ̸̞͍͖́̔̀А̴̠̙͕͛͠Ӓ̵̢̘͖́̾͑А̸̡̙̝͋̓͊А̸̟͕̟͆́̚А̴͇̫̀̾͒͜А̸͎͖̠͊͛А̵̺̼͇͊̕͝А̸̪̺͍̐̓̒Ӓ̴̝̪́͋̔А̵̼͚́͒͜А̴̞̝͕̀̓А̸̡̠͎̿̒͒А̸̢̻͎͑͛̚Ӓ̴̙͚́͋͝А̸̢͓̙̾̒̈́А̴͓͖̓̽̚͜А̸̢̝͌͌͘͜А̵̝͖͐̈́̚А̵͚̟͛̕͝А̵̢͕̺͑̚̚А̸̡͙̪͋̓͘А̵̙̪̫̐̿͆Ӓ̴̞͓̦́͘̚А̸͔͚̺̓̿̕А̵̟͎̙͐̐̕А̴̪̺̼̒͊͠А̸̺͇͋͒͘А̵̻͔̝̀͝А̴̺̟͙͌̒̔А̵̙̘͉̓͌͋А̴̟͔̠͋͒̒А̸̘̫͍͊͘͠А̸̦͉͇́͐͠А̴͎͙̼̀̐̔А̴̞͇̀̒̈́А̸͉͓̫̒̐͐А̸̪̘͚̿̽͠А̸̞̝͉͌͆͆А̴̫͚̓͜͠͝А̸͎̺͊̓͑А̵͇͇͍̿̐̈́А̵̺̘̀̚͜А̸͇̟̼̓̓̚А̴͔̻̝̐͊А̵͎̠̼͌̾͠А̵̼͉̓̈́̕А̴̪͕̺̕͠͠Ӓ̵͚̝̼́̈́͝А̸̘͙͙̓̐̀А̵̢̻̟͒͊̚А̴̢͕͔̀̾͛А̴̢̞̟͒͊А̸̝̼͙́͆͝А̵͖͕͔͌̾̚А̵͎͙͇͒̚А̸̞͍͍͛̒͌А̵̼͕̓̔͒А̸̼̟̼͒͝А̸̦̟̠͆͒̕А̸̡͔̻̒͒͐А̵͕̫̦͑̒̽А̵̼̟̙́͌̓А̵͍̘̽̽͜А̴̡̙̘̽͝А̵͕̪̼̽̽̕А̵̼͙̿͑̕͜А̸͖͖̞̔͊͝Ӓ̵̺͎́̓͜А̴͓̫̠͊̈́͛Ӓ̵̝͚̦́̒̈́А̴̢̝͓͌́͐А̴̼͙̝͐͒͘А̸̡̞͒̔͘͜А̴̢̡͓̐͌͘Ӓ̸̞͉́̿͐͜А̵̦͚̙̔̒А̸̻̙̾͊͘А̸̘̠̫̔̾̽Ӓ̵͚̫͓́͘͝А̴͖͖̦̐͑͝А̴̝͇́̓͑͜А̸̡̘̙̐͆͝А̴̺̫͇͑̓̚А̵̫̞̝̽͊̕А̴̼͔͊̿́А̸̼͓͓͋̓͊А̵͙͕͋̾͜͠А̴̘͓̻́̽͌Ӓ̵͍̪̦́̔А̸̡͍̫͒͝А̵͓̫̘͆͐͋А̸̫͓̪̀͒̈́А̴͍͎͍͌͑А̴̞͎̠͌͆А̵͖̘̪̽͐͊А̵̡̙̝̒͑͝А̸̘̻͙̒̐̕А̵͔̼̐̾͜͝А̵͓̙̻̒̿̈́Ӓ̸̞̞͚́̓͑А̵͎̙̓̾̾͜А̴̼̪̻̓̓А̴̡͍͎͆͘А̵͓̠̐͑̽А̴̦͓͆͜͝Ӓ̸̠͓͖́͐͒А̵̢͉͇̓̓̐Ӓ̵͓͕̟́̾͝Ӓ̴̢͓̙́͠А̴͖̺̓͑̕͜А̴͖̟̫͒̾͐А̵̠̟͓͌̾А̵͇̦͛͘͜͝А̸͔͕͖͋͌͑А̵̝͉̠̓̿͐А̴͖̘̐͐̕А̵̠̟̞̀͑͠А̵̙̪͒́͝А̴̡̘͕̀͌͊А̴͓̪͊̽̽͜А̸̝͙͔̾̓͑А̵͚͋͋̔͜͜А̵͖͎̒͊̒А̸͖̠̒͝А̴̙͇̠͆̒Ӓ̴̪̼̟́̽͑А̵͕͉̦̾͑̒А̸̙̻̼͌̈́͝А̵̙͖̓̽̀А̴͇̘͓͋̈́̚А̵̢̪̟͊̒͝А̸̻̼͇̿̈́̔А̵̡͚͇͋͘͘А̸̞̠̺͒̚̚А̴͍̻̙̓́͌А̸͔̫̾̈́̒͜А̸͔͓́͜͝А̴̞͚̻̒̈́Ӓ̴̟͙̝́͊͝А̸͉̝̫͋̾͠А̸̼͓͔̽͠А̴͇͇̻̐̒̕А̴̡͍̺̿̿А̸̟̘̝̿̚͘А̵̝̻̪͐̕͠А̸̠͔̟͛͊̿А̵̻͕̘̔̔̕А̸̘͉͓͌̒͊А̸͖͙̫͋͝А̸͖̟̝̾̀͝А̵̘͇͓̿͊̕А̵͍͖͕͋̓̿А̴̺̫̠̔̈́͐А̸̺̟̺͊͊͠А̴̡̡̻͐͆͠А̵̟͔͚̾̽̀А̴̻̺́̿̕͜А̸̞̦͇͆͒А̴͔͍̽͌͝А̵͔̫͔̐͠А̸̻͕͋̽͋А̵̝͍͕͆̓͋А̸͕̝͓͌̀̒А̴͙̟̔͆͆͜А̴͍͕̔́̓А̵̠͉̓̈́͛А̴̼̠̓͋͘͜А̸̢̼̺́̾̀А̴͓̞̾́͋А̸͓̙͊͌͛А̸̙̞̒̔͌А̴̢̫͇͒͝͠А̴͎͘͜͠А̸̘͇̒̾͛͜А̸̢̠̝̀͋̕А̵̪̟̦͋͌͊А̸̺͕̫̐͊͝А̸͍͓̼͋̀͛А̵͖͍͍̓͋͠Ӓ̸̫͇͎́͛А̴̞͓͚͆̿͝А̴̝͔̦͐́̈́А̴̞̝̿̐̔А̴̫̠̓͊̚А̴͚͓͔́͆͘А̵̞͙̟̾͋̿А̸͍͓͎͋̈́͠А̵͎͔͖͊͒͛А̵̠̫͔͒̐̾А̵̢̙͉̓͊͠А̴̫̼͙̿̓̚А̵͖͕̽͊͛А̴̢̝͕̀̒̒А̸̘͚͚̓̈́А̴͍̙͎͒͆̿А̴̪̪̻͐͝͠А̴̼̻̺̐͑А̴͙̞͉̓́͌А̴̪͍̀̈́͌А̴͍͔̪͛̚͝А̸̼̦͎̓̒͝А̴̢̘͚̀̿͛А̵̘̼͔̓̕А̸̝̘̞̒́̚А̴͔͕͉͊̿͝А̵̻̪̠́͘Ӓ̴͚̼͇́̔̓А̸̦͕̘̓͘͠А̴͇̙͆̒̐А̴͕̘͌̈́̕А̴͙̻̞̿͝͠Ӓ̵̺̞́̓͘А̵̝͚͑͛͊А̸̻̠́̓͝А̵͔̦͙̒̐͑Ӓ̸̘͍́͋̈́͜А̸̢̺̦́̽̚А̸̦͇̺͌̀̓А̵͖̼̙̒̚͝А̸͎̞̙͋̚̕Ӓ̸̦͇́͒̔А̸͉͇̿̿̓А̴̫̟͋͒̀͜А̸̘̺͐͌͝А̸͚̻̞̀͊͑А̴͇͙̺̽̈́͌А̸͔͍͚̿͊͘А̴̪͕̼̔͑͝А̸͖͇͎͋͐̒А̵̙̞͊̀͋Ӓ̵͖̼͖́̔̈́А̴̦̠͓͐͆Ӓ̸̼͕͖́͆̈́А̵͎̠͇̐̓͝А̵̝̟͊̽͘А̵̪̠͍͒͘̕А̴͓̼͇͌̒̚А̴͍͔͍͊̕͝А̸̢͙͓͌̚̚А̵͎͇̕̕А̴͕̫̠̐͘А̵͎͔͇͑͘̕А̵̝̻̒̒́А̸̡̪͚͆̾͘А̸̙͔͕̾͌̕Ӓ̴̡͉͙́̒̕А̵̡̞̐̈́͘А̵͓͙̞͒͘̚А̴̢͔̦́̽͠А̵̦͇͆͋͝А̴͇͇̦͑̾͘А̴̞̼̠͐̿́А̵͙͉̝͒̚͝А̴̦̦̫̒͆͐А̵͙͓̻͌͐̚А̴̦͕̺͆͛̕А̸̼͇͆̽͌А̵̘̦̦́̚А̵̢̡͎̾͛̚Ӓ̸͇̞́̈́̿͜А̴̫̙̽̓͝А̴̡̘͎̔̾̈́А̸̟̘̺̓̔͋А̸̡̟͔͝͝Ӓ̴̢͍̝́̈́͘А̴̘͍̓̚̚А̵̼͚͖̽͐͝А̴̪̻̼͌̚̚А̴̫͔̝̒̓А̸̞͉̾͘͘͜А̵͍̦͍̽́̈́А̴͖̘͚̔̒А̴̻͔͕́̐͌А̵͓̺̔͆̽͜А̸͎͓͔́͋̚А̸̠͖̝͋̒̽Ӓ̴͖̘́͝͝Ӓ̵̢̙̞́͋̕А̸̼̙͉͒͐͌А̵͇̺̒͜͝͠Ӓ̵͔̫̝́͆͠А̴̺̻͑̚А̸̫̙͉̓̀͑А̸̢̠̫̒͝А̴̘̠͕̓̕͝А̴̝̦̦̿̐͒А̴̡͚͚̿͑̔Ӓ̴͎̟́̈́̈́͜Ӓ̸̞̦̟́̈́̽Ӓ̸̪̪̙́͠͠А̸̡̪̺̿̿͠А̴̢͖̙́̔А̴͕͎̞͛͐͒А̴͓͇̝́͝А̴̞̓̓̈́͜А̴͓̦̼̓̈́͝А̸͖̘͔̿̐̈́А̸̢̐͘͘͜А̸͍͕͒͌̐А̵̢̘̼͒̓А̵̡͖͍̔̈́͝А̸̡͉̼̾̽Ӓ̸͚͙̼́͑̈́А̴̡͍͎͆͋̕А̸̝̻͊͋̔А̴͉͔̓͒̀͜А̴̡͙̪͐͝Ӓ̴͉̪̫́͐͝А̴͔̝͇͐̈́А̴͇̠̼͌͌͋А̵̺̙̦̓̕А̸̠͍͆͋͠А̵̻̦̒͆̓А̴̪̦̒̕͜͝А̴͉̞͛̔͘͜А̴̘͔͉̐͘А̵̢̫͉̓̔А̸͚̟̙̿̕͝А̴̡͍̝͒͋̿А̸̙͚͕̽͑А̴̫̙͚̾͝А̴̘͖͚̒̕̚А̵̞͓̟̓̕̚А̸͖̘͆̈́͘А̵̝̟̦̒̾͛А̴̪̦̼̓͒̐А̵̝͎̔͐͜Ӓ̵͙͚͙́̀͋А̸͎͖̪͛̀͘А̴̟̻̺̓͋А̴̡͓̫͛͆͊А̴͉͓̝͆͊̀А̴͓͉̟͐̈́̔А̴̘̙̪͐̈́̈́А̸̠͔͉͌́̒Ӓ̸͙̫́͋͜͝А̸̠͚͖̓͒Ю̸̡̺̫͐̓͌К̵̻̪͇̈́̀̕!̴̢̢͚͋̕̚+

А̠͕͕А̢̺А͖͔̠А̝̪̪А̢͖А̠̙̠А̝͓͇А̫͙А̙̪̫А͍̫̺А̡͖̟А̺̝̟А̡͙̞А͉̟͔А̟̪͎А̙̦̠А̢̝̪А̡̞̞А̢̻͍А̡͍͕А̢̼̝А̙͙͔А͇̞͜А͓̘̝А̪͎̙А̪̙͓А͇͔͎А̟͍̘А͙͕͉А̪̝А͙̪͕А̝̻̝А͚͇̪А̘͖͎А̟͙͕А̡͖͚А̻͎̦А͖̟̪А̦͉А̻̝̺А̟̠̙А̼̙̦А̢͕͍А̻̫̞А̼̫̼А͙͙̘А͚͚̻А̦̪̠А͙͙А͎͉А̺͖͉А͔͖А͍̟͜А̡̘͍А̼͓̼А̢͇̼А̪̘͖А͎̙͙А̪̪̝А̺͕А̡̙̝А̻͕̫А̝̟̞А̡͔͚А̢̙͉А̦̫͎А̼͎̟А͙̻̻А̻͜А̠̦А̼͖͚А͔̞̙А̢͙̞А̡͕А̢͍А̪̞͇А̠͍̦А͉͇̘А͉̙А̪͖͇А͕̞̟А̢͍̟А̡̙̻А͎͉А͇̠͎А̡̝͔А̦͜А̦̝͖А͚͇̞А͚͖̞А̘̠А̦͉͙А̡͔̦А̡̫̼А̠͔͙А̺̼А̘̞͕А̢̪͚А̡̫͉А̪͚̘А̫͎͉А͇͕А̝͍͕А̡̢̼А̡̝̪А̡͕̘А̪̘̞А̼͙͜А̡̞̫А͕̠̫А̻̦̟А̺̪̠А̫̺̠А̢͓̪А̪͖͜А̻͖̻А̦̻͜А̠͎А̙̠͔А͇͇͚А̘͔̺А͉͇А̼͓͜А̝̠А̡̙А̢̻͖А͉̼͜А͓̫А̫͚̦А̦̪̻А͙͔̙А̻͔͔А͙̝̠А͔͎͍А͚̠͎А͓͙̪А̪͙̞А̟͉͜А̼̝А͍̝͔А͎̻̫А̘͜А̠͍͜А͇͎̺А͔̞͓А͓͕̫А̘̼̙А̢̦͍А̢͉͉А͙͓͜А͇̟͇А̞̞А͎͉̺А͚͕А̘̟͜А̫̠͉А̝͔͎А͚͕̞А̞̞̞А͚͖̼А̦̝А̙̠̺А̻̪͜А͓̠͍А̡͕͓А̢̘̻А͔̞̞А̢͙А͎͉͇А̪̦А̢̻̫А̪͕̦А̺̘̪А͚͕͔А̘͖̘А̦͚̙А̠͉̟А̦̘̦А̻̘̞А͎͔̟А͓̼̺А̡̡͎А̡̫̝А̻̘͕А̡̫͔А̺̘͙А͉͇͜А͖̫͉А̞͔А͓͓̙А͇̝̘А̦̝̼А͉͍А̢̦А̡͉̝А̢̢͚А͉͙А͙̻А̫͖̙А͙͇А͇̙͜А͕̘͜А̺̠̫А͎͎͓А͚͕̫А̢̺̘А͓͔̻А̡͎͚А͔̟͜А͚̙͚А͖̠͔А̝̠͕А̡̫͇А̪͓͚А͍͍͇А̼͍̫А̺͇̙А̪͖̫А̢̟͍А̺̺͔А̡͖̟А̢̫͙А̦̻̟А̪̺̘А͔̺̫А͕̻А̺͉А̺̼А͍͇͜А̢͓А͕͔̻А̻͓̞А̢̙͖А̪͎͜А̼͖͜А̠̫̦А̡̦͇А̠̫͉А͖̦͚А̡̻͜А̪̻͜А̢̞͉А͎̞͜А͚̪͙А͙͓̠А̦̪͔А̻͎̫А̢͙͔А̫͎͎А̼͉͚А͖͓͕А͓̟̦А̢̼͉А̫͉̘А̡̺͍А͓͓͜А̞͔̞А̢̟̦А͎͙͜А̝͉͓А͔̞̻А͍͓͎А̪̻͔А̝̞̫А͔̪А̦͙А̢̟̙А̝͉̙А̢̺А̞̼̞А͙͎̞А͍͙͕А̢͉͕А̡͓̻А̢̝̝А̫͚̻А͉͓͚А̘͚̟А̢̞̞А̡̡͔А͇̪͖А̼̺͔А̢̟͎А͙̪͜А̘̦̞А̪͍̟А͎̘͜А͉̼͎А͖̟͕А̝̟̘А̡̻̺А̺̺͔А͎̞̘А͖̦̪А̪͔͜А̢̝̠А͚̺̪А͕͇̘А͙͖͜А͉̝̺А̝̺͎А̢̞̙А̺̞͜А̪͙̞А̟͍͙А̘̟͔А̫͚̟А͍͖͓А̠͖͖А̡̫͉А͎͖̙А͙̝͓А͎͜А̻̫͜А͉͍̟А͓͔̪А̫̪̞А͕͍͎А͔̪А̫͍̼А̡͙̺А͇̟͕А̞̼͎А̝͍̼А̼͇͍А͓͍̻А̪͖А̠̦А͙͙͇А͍͓͜А̢͙͇А̪̻͚А̼͕̞А͉̫А̙̦͕А͕͎̫А͓̠͔А̟̫̪А̺͎̫А͔͚̘А͓̺̫А̪̫͜А͙̙̠А͓̟̼А̡̝͔А̞͇͜А͍̙А̢̢͎А̢̼̫А̙̝͓А̢͖̻А̢͖̺А̦͓̝А͔͚̦А͙͍͜А̡͇͚А͙̙А̢͔͖А̢̙͙А̘͍̫А͔͙͙А͇͜А̝̘͇А̦̼͙А̞̘̠А̢̦͕А̝͙͜А̞͔А̢̦А̟͜А̡̞̙А̪͖̟А͚͇̦А̡̪̞А͔̠А̢͕̝А̢͙͜А̼̪̟А͙̫А͓͖̪А̢̻͔А̻͖̙А̡͚̫А̙͜А̦͇̻А̡̦̝А̢͙̠А̞͓͓А͉͕͎А͔͜А̟͖͙А̪͚͔А̝̙͓А̝͔̦А̢̼А̫͍А̫̻̫А̟̦͖А̫͖̦А̪͔̻А͔̟А͎̪̝А̡͙̻А͎̫͙А̺̙̞А̘͉̝А͖͖͕А͎͖А̡̫͍А̙̪͇А̫͎͓А̡͇̠А͚̺А̞͇͔А̻͉̠А͇͇͚А͓̙̝А̢̫͚А̞̻͜А͎̘̻А̢̙̟А̡̘̟А͖͉͎А̼͜͜А͉̦̫А̪͍͖А͔͇А̡͚͕А͍͖А͍̟͕А̻͙͉А̠̞͜А͚̻А͓̫̝А͍̪͉А̡̡̞А͖̟͇А̟̠̝А̦͙͚А͙̼̪А̠͖̻А͍̫̫А̡͖̫А̢͍А͕͇А͉̙А̠̫͉А̪̼͜А̡̡͔А̙̠͙А͉̙̘А̫̙̞А͔̼̘А͇̪̙А̦̝͎А͚̼͜А̺͎̟А͔͕̺А̟̝͇А͖͍̪А͔̘͖А͔͇̺А͖͎͇А͉͕͕А͎͖͍А̺͜͜А̞͙͕А̙͓̻А̞̟͕А̞̪̫А̟͉̞А̼͉А̡̘͎А̢̢͚А̻̻͕А̫̪̘А̫͔̻А̢͉͖А͉͕͙А̞͍͚А̢̝͙А͍̼̺А͇̞А͓̘͙А͇͙̼А̪̦͍А̟̞А̞̦̠А̫̝͍А̙̪͜А͇͇̪А̢͙̪А͚̦̺А͉̞͔А̢̻̙А̼̝͜А̡͙͓А̢̙̺А͓̦͖А͓̫͍А̟̝̦А̢̟̟А̡͉͕А̘͜А͔̦̙А̻̦̺А̡̫А̡͖А̻͖̘А̘͓̘А̡̠А̻̙А̡͖͜А͎̪͚А͎͇͖А͖̙̪А̢̘̟А͉̞͜А̢̝̟А͔͎̫А̘͕А̪͙͜А̠̪А͎̟̟А͚͓͚А̢͍͉А̦͙͉А̻̻͜А͇͉͜А̻͎̙А͍̺͜А̫̙̻А̢͜А͕̠̪А͚̝А̡͍̟А̡͚͜А̡͓̠А̼͍̫А̼͕А͇̘̝А͉̪͇А͔͚͚А̟̼А̙̦͎А̪̝̪А̡͓А͇͙̞А̠͖А͔͙̟А̺̞͜А̘͍̟А͓̟А̢̢̻А̻͙͉А̙͙͙А͉̠͇А͚̝̫А̟̘̟А̞̟͎А̦͜А̠̟̞А͔̪А̙̝̘А͙̫͕А͎͙͜А̢͉̫А̢̘̫А̺̞А̢͜͜А͖̪͓А͔̞͜А̢̻̙А̞̼А͕͉̼А̢̘͓А̝͖͔А̟͖͓А͕͇͖А̻̫͍А͚͔̻А̢̟А̢͉͜А̠̙͔А̻͉А̺̞А͇͔̘А͎̻А̫̪͔А̪̝А̢͓̠А̼͔͉А̪͉͙А̠̙̞А̡̡̝А̪͉͕А͍̦͙А̡͇̙А͓͇̦А̝͕̦А̦̘̝А̼̦̝А͇͚͔А̡̟͚А̻͙̟А͕̙͔А̠̠̺А͙͚̘А̝̦̝А͉̼͇А̢͚̞А̦̫̙А̞̙͍А͔̠͜А̡͎̟А͔̙͜А̙͍̪А̢͔̠А̻̫͚А̙̪̼А̞͚͕А̻̦͔А͎͉̘А̫̼͓А̼͓͜А͔̠͖А̟͕͉А̙̫͜А̡͎̟А̙͖А͉͉̪А̠͎̞А̦͎А͕̞̞А̝͉͙А̫̘͉А͚͎А̝͙̘А̢̦̻А̪͕̝А̫͍̦А͍͖͓А͖̟А̟̺̟А͍̼̫А̼͇̝А͙̻͉А̞̞͉А͚͜͜А̡̝͜А͙̺А̡͔̘А̪͇А̡̻͍А͎̼А͎̫̪А̢̞͇А͇̟А̪͎͓А͓͚͙А̡̠͙А̘̘͔А͓̺͍А̠̻̙А̺̦̞А̢̼̙А̫̘А͕̫͉А̢͔̞А̺̘̼А̢͎͜А̡͎А͎͚А͉͙̟А͇̘͉А͍̻А͕̙̫А̪̻̟А̼̝А̫͚̝А̢̻͙А͓͖͜А̼͇А̻͚А͍̪̠А̙̪̪А̪͇͖А̻̘͙А̢̞̦А̟͇̻А͙͜А̦͍̺А̢̫А̪̪̻А̡̘͉А̙͕̻А̼͕̻А͖͚͇А͔͙͚А͚͇̘А͉̦͓А͉͇А̺̫А͍̫А͇͙̠А͕̙̻А̢̼͇А͎͙͕А̫͚͙А̢̞̺А̞͖А̝̙͜А͎̠̘А͍̟͖А͕̙А̡͕̼А͚̘͇А̙̦͖А̢̢А̠͚͜А̼̪А̢̼͓А̟̫А̻̠А̝͉̪А͓͍̼А̻͖̘А͔͔̝А̫̘̼А͇̦͜А̼͓͖А͎̻͖А̝̦͜А̻̻̠А͕̘͜А̫̙̻А͇̞͔А̻̞͓А̢͙̪А̪͍͜А͉̞͉А̟̻̫А͙̟̺А̢̫͍А͚̟͜А͎̙̟А̙͚͓А̡͓͇А̡̡̦А͓͕͉А̢͇͔А͙̟А͇̙̝А̟̘А͎͍͜А͎͓͓А̢͓̼А͇̼̞А͉͎͍А͎̠͇А̢͉͚А̟̼̞А̢͚̞А͎͉А̢̠А̻͓͓А͉͖А̢͍А͍̞̠А̡̢͔А̪̦͜А͚̘͎А͎͓͉А̢̢̦А͕̼̞А̢͍̪А͎͕͜А̘͜А͚͔͕А̦̠̘А͙̙А̦͍̙А̻͎͕А̡͇͎А̞̻А̟̻̝А̡̺̻А̢̟͔А̟̟͉А͉͉͖А͔̦͜А̦͚͇А̦̝̼А͇̼А͚̙А̻͕А͖̟̪А̘̺͔А̡̫̞А̡̻А͚̺̝А͙̠А̢̫̺А͉͎̼А̡̠А͔̟͖А͎͙А͖̟͖А͉͉͚А͔̘̺А̟͕̟А͉͚͙А̡̘̙А̢̻А̟̝͜А̡̫̦А̠͔̪А̺̙͙А͚͉͉А͎͜А̼̙͜А͎̠͜А̝̫А͙̘͙А͇̟̙А͔̼̝А̼͍͎А̦͔͉А͔͔̺А͍̞̘А̢͇А̘̦̞А̡͙̪А͓̦А͖͉̦А̪͔͎А̢̙͜А̙̝А̺̻̙А͖͇͉А͖̺̠А̡̘͙А̘͎̘А̙͜А̢͍͜А̦̘̫А̻̘͇А̡̙͓А̠̟͍А͕̘А͉͉̦А̡͎͇А͖̪А̞͓͜А͖̞̺А̢͕А̘͔͜А̡̞̦А̦͉А͓͎͚А͇̫̫А̻̦А͎͎̝А͔͔̼А̫͕͇А̫͚͜А̢̙͔А͚̘̻А̠̻͜А̙̻А̡͕̠А̡͎̙А͖̼А̦̦̼А̦͎͍А͕̙А͕̠̠А̡͍͇А͙͓͕А̟͓̠А͎͖А̺͎А̢̝̫А͚̝А͕̙͜А̘͍̺А͉͙͜А̢͔̦А͓̞͓А͇̙А̫͇͉А̠̪А͙̟͔А̠͍͉А͙̝͉А͍͉͖А̢̡͖А͚͖̟А̢̡͖А̡͙͎А̻͚͔А̡̼̦А͎̫̪А̦͙̞А͉̘͇А̞͔͜А̼͚А̞͇А̪̙͉А̡͙А̡͍̙А̢͓̪А͍͖А̪̼А͉̘͇А͔͉͙А̡̼А̠̘͕А̢͎̙А͇̻͜А̺̺͜А͔̼̦А̢͖͕А̼͉А̝͓͙А̫̝͎А̢͇̪А̢̫͓А͍̼̠А̝͇̺А͕͎͉А̡͎͇А̘͙А͎̻̟А̢̺͉А̝̘А̡͖͍А̟̼̺А͔̝̙А͖̪А̦͔͉А̫͇̫А͎͇А͍͜А̫͉А̡̺͕А͓͕А͉̦̫А̝̺А̙̼̘А̡̝͜А̢͇̪А͇͕̪А͕͓͕А̘͍͚А̠̺А̡͉͜А̼͜А̠͇̝А͖͔͔А̺͎͖А̺͍͓А͕͖͓А͚̝̘А͍̞̦А̘̟͜А̡͎̙А͙̘͍А̢͇͜А̙̦͓А̺̪͚А̝̼͚А̢̢̺А̡̺͙А̡̝͓А̻͇̺А͔͖А̢͕̝А̠̪̙А̠͉̪А̘̺͍А̢͇А̢̝͜А̻̪А̠͖͖А͉͎͜А̦̘͇А̡̦͚А͇͚͜А̪͇̦А̞͙͎А̫̝̠А͍̼͖А͓͕А̞̞А͍͙͙А͙̦͜А͇̪̙А̼̘͖А̡̠̼А̡͉̙А̙̦̫А͎̻̫А͎̠͉А͓͍͙А̢͇А̢̫͖А̼̠̼А̺͖͎А̢͎А̙̺̙А͇̺͜А͍̞͜А͕͜А͕͙̦А̻̫͇А͔̺͕А͍͔А͔͎͔А͍̙͎А̦̼̝А͔͇͚А͉̪͔А͓͔͓А̦̝͚А̪̞Ю̢̠͜К͉̺͓!͓͍̝





ХУЙ

ФИНАЛ

-Вот, ебать, блять, чё он несёт? – указал ладонью крестьянин на алхимика. – Пиздострадания сплошные, ебать. Ща ещё скажите, что он прав, нахуй. Шлюху какую-то зовёт, тарабарщину какую-то несёт. Какая страшилка, получается.
-Он больная тварь, ты, червь. Таких даже посмертие не исправит, - фыркнул ЛОРД. – А ты же просто тварь, которая в конце своего жалкого существования станет таким же.
-Хуя се ты ща быканул, ёптыбля, - крестьянин потряс бутылку, но, с ужасом осознав, что весь спирт уже внутри него, разбил сосуд о пол. – Ну вот, теперь и пить нехуй, ебать. Надо идти догоняться.
А бард тем временем настукивал какой-то незатейливый ритм и изредка хлопал в ладоши в такт той мелодии, что звучала у него в голове. Под глухое эхо от мотивов он думал о тех тайнах, которые алхимик хранил, но не мог рассказать, о том, что ему пришлось пережить, чтобы лишиться рассудка и о том, кто его вообще окружал. Знать, которая не желала видеть дальше своего носа и цеплявшаяся, словно утопающий, за свои прежние регалии и лишённую ныне смысла историю. Крестоносец, что искал спасение в вере и так же не желавший смотреть по сторонам, ведь этот мир воистину проклят. Крестьянин, способный разве что пить и танцевать на голове и чей мир ограничивался лишь полями феодала да родной хибарой. И сам бард, видевший эстетику и символы во всём, но совершенно не понимавший других. Но и остальные не понимали ни его, ни друг друга. Чтобы они ни говорили, как бы ни пытались вразумить, что бы ни рассказывали – нет, они никогда не поняли бы друг друга. Они все словно в пещерах, откуда не могли выбраться, ведь не было у них глаз.

И, настукивая ритм, бард только и мог, что размышлять об этом.